Джонсон хочет взглянуть на часы, но у него больше нет часов.
— Гм, уже, вероятно, поздно. Мне пора домой!
— Да вы же собирались посмотреть квартиру. Йоханна! Иди–ка покажи американцу квартиру.
31
Мистер Джонсон не находит слов, так ему нравится квартира Хагехольма. Беда только в том, что он живет теперь у Йенса Йенсена и снял квартиру на год. Но по истечении этого срока он, пожалуй…
— Боже сохрани, — говорит Хагельхом. — Делайте как хотите. Я только советую вам: не слишком доверяйте Йенсу Йенсену. Он, видите ли, может сыграть с вами коварную шутку… Не такой вам хозяин нужен.
Хагехольм не хочет сказать о Йенсене ничего дурного, но ведь лучше, если вас предупредили.
Джонсону показывают все решительно, даже запасы в подвале, курятник и дрова.
— Да, у вас великолепная усадьба, — говорит Герберт Джонсон.
— Пожалуй, что так. Да, неплохая. Но к чему это все? Остался один как перст. Те, с кем хотелось бы вое это делить, лежат на кладбище.
Мистер Джонсон что–то сочувственно бормочет.
Потом они уселись в гостиной, и Хагехольм предлагает гостю сигару — нечто выдающееся, редкостное. Все выпивают по стаканчику вина домашнего изготовления, отдающего вазелином. Толстуха Йоханна уходит на кухню. Хозяин и гость рассматривают увеличенную фотографию жены Хагехольма, вставленную в овальную золоченую рамку.
— Да, покойница была хороша собой, — говорит Хагехольм. — Но красота недолговечна. У нее не все было в порядке. Да, не все. — —Хагехольм наклоняется к гостю
п многозначител мо говорит: — Если женщина не хочет иметь детей, значит, у нее не все в порядке. Это противоестественно.
Хагехольм тяжело вздыхает. Не часто представляется ему случай отвести душу. Вот он и разоткровенничался с чужаком–американцем. Заговорил о своем браке, о невзгодах. И о том, как случилось, что он унаследовал деньги и купил дом и все прочее. Ведь на пенсию почтового чиновника не очень–то развернешься.
Жена его происходила из зажиточной семьи: у отца был хутор и тысяч сто наличными. Ей–богу, прекрасная партия! Но отец терпеть не мог почтальона. Он из кожи лез вон, чтобы расстроить брак молодых людей. И в своем завещании отказал имущество и деньги не Хагехольму и не дочери, а только ее детям.
Он ведь хорошо знал, что дочь его страдает женскими болезнями и не хочет иметь детей. «Да, у нее не все было в порядке», — говорил хозяин.
Хагехольм, однако, не сдался. Нет, уж он позаботился, чтобы жена забеременела. Но роды были тяжелые. Ведь все это происходило еще в ту пору, когда не было ни машин, ни прочего и доктор тащился издалека на лошади. Жили они тогда на дальней окраине поселка. И железную дорогу у них еще не провели. Совсем на отшибе они жили, — да, плохо тогда здесь было…
Вот ребенок и погиб. Пришлось разрезать его на куски и вынимать по частям.
Что же оставалось, как не попытать счастья вторично, хотя жена и слышать об этом не хотела. Ведь у нее не все было в порядке, и она боялась забеременеть. Но куда бы это нас завело, если бы женщины отказались рожать детей?
Второй раз получилось удачнее. На свет родилась девочка, она осталась жива и получила после дедушки наследство. Жена–то, правда, умерла после родов. Славная она была женщина, в этом ей отказать нельзя. Но хворая. Истеричка и тому подобное. У нее не все было в порядке.
Ну, а под конец умерла и дочь. От столбняка. Как раз незадолго до свадьбы. Вот Хагехольм и заполучил денежки. Если бы старик об этом узнал, хи–хи–хи 1 И Хагехольм толкнул своего гостя в бок.
Но тут он снова вспомнил о своем горе и глубоко вздохнул. Что же касается пианино, то никогда его не коснется чужая рука. А те руки, что играли на нем, уже мертвы…
32
Герберт Джонсон приехал без багажа. И ему не хватает многих вещей, без которых трудно обойтись. А в деревенской лавке их не достанешь.
Например, галоши и зонтик! И теплые фуфайки. Он еще никогда не жил зимой в деревне и не знал, что там бывает гак холодно.
Ему нужно съездить в ближайший городок. Туда рукой подать, и Герберт Джонсон уже однажды побывал там, когда ехал в поселок. Между прочим, он зашел там в парикмахерскую и сбрил свои усики.
Это было глупо, необдуманно. Если хочешь избавиться от усов, скажем, по той причине, что желал бы изменить свою наружность, — не сбривай их в маленьком городке, где ты сразу обращаешь на себя внимание и где долго помнят необычного клиента. Впоследствии это еще повредит Джонсону.
А теперь мистер Джонсон снова отправился в город за покупками.