— Ужас какой! — выдохнула Краса.
Мы с Элькой солидарно промолчали.
А Горислав тем временем продолжал рассказывать историю вражды двух влиятельных семейств, и… это было увлекательно.
Через год Полуденный собрал доказательства виновности Полуночного и предоставил их куда надо. Но враг к тому времени хорошо зарекомендовал себя на должности советника, так что ему ничего не было. Не считать же разнос от императора настоящим наказанием? Естественно, Полуденный не был удовлетворен такой справедливостью и вызвал бывшего друга на магическую дуэль. В дуэли он проиграл, потом был отправлен на каторгу, там и сгинул.
Сменились поколения.
Дед Полуденного потратил большую часть жизни, чтобы вернуть семье былое положение, и преуспел. Он стал элитным боевым магом, получил высокое звание, потом был назначен первым заместителем главы тайной службы. А дед Полуночного, воспитанный в роскоши, проиграл почти все состояние и в итоге оказался должником заклятого врага своей семьи. По слухам, где-то в доме Полуденных до сих пор хранятся те закладные, но ни выкупить их, ни украсть Полуночным так и не удалось. Если же поверить самым смелым сплетням, Полуденные полученной властью пользовались и частенько заставляли подвластного им врага унижаться. Отказаться от должности, поучаствовать в глупом розыгрыше, которые так любят при дворе, выставить себя на посмешище… Конечно, ничего не доказано, но сплетни над столицей витают по сей день.
Отцы наших преподавателей почти не пересекались, но по старой памяти сыновей воспитали в ненависти друг к другу. Старший сын Полуночного был пьяницей и игроком, а вот Богдан сделал неплохую карьеру и не собирался останавливаться на достигнутом. Видя его успехи, от Глеба семья требовала того же, личные устремления парня в расчет не принимались. Его это бесило, и он задирал Богдана при малейшей возможности. Тот пока сдерживался, но в свете считали, что надолго его не хватит, даже ставки уже делали.
Тут и появились мы.
И как минимум две из нас задались целью их помирить.
Меня пока больше интересовала пропавшая подруга и собственная учеба, вникать в дрязги столичных аристократов желания не было. Но за процессом примирения заклятых врагов под строгим ведьминским контролем с удовольствием понаблюдаю!
Договорившись с собой, что днем в Академии обязательно найду способ переговорить с ведьмой Эсмеральдой, я забралась под одеяло.
Чем быстрее уснешь, тем быстрее наступит утро. Вся ведьминская натура была с этим полностью согласна, так что уплыла в дрему я мгновенно. Чувство безопасности накрыло с головой. Мне даже снилось что-то… Подруги, большущая черная дыра, которая утягивала Милу, как ни пытались мы ее вытащить, злодейский смех и зеленые глаза, в которых сверкали искорки озорства.
Беспокойный выдался сон.
Но пробуждение запросто могло с ним посоперничать.
Главным образом потому, что случилось оно несвоевременно. Кажется, только глаза закрыла, как… вой! Такой пронзительный, что уши заложило. И не стихает…
Первая мысль: девчонки!
Но на крик звук совсем не походил.
Вторая: фамильяры!
Однако защита дома была в порядке, а свин, кот или шиншилла, пусть даже магические, вряд ли способны так верещать, что, кажется, на другом конце города слышно.
Что же это тогда?
И главный вопрос: как его заткнуть?
Обхватив голову руками, я села в кровати и обвела комнату мутным со сна взглядом. Свин вскочил на ножки и теперь неопределенно топтался в своей корзинке.
Нечисть, что ли, какая в город прорвалась?
В дверь затарабанили.
— Цветана, хватит спать! — дрожащим от волнения голосом позвала меня Краса. — Ты что, вообще ничего не слышишь?!
— Слышу. К сожалению, — пробурчала я, сползая с кровати. — А что это? И когда уже замолчит?
— Сигналка на Академии сработала, — громко, чтобы все слышали, объяснил Горислав. — Девушки, одевайтесь и бегом туда. Звук не прервется, пока не соберутся все адепты и преподаватели.
Ой… Ничего ж себе!
Мы со свином растерянно переглянулись.
Потом в голове словно щелкнуло что-то, вся сонливость разом слетела, и я, точно молнией ужаленная, принялась носиться по комнате, наспех натягивая на себя одежду, одевая свина и заталкивая в сумку все, что могло понадобиться.