Аннабет открыла его, а внутри были не садовые инструменты, хотя разве что вы бы захотели воевать с вашими помидорами. В ангаре были выставлены все виды оружия, от мечей до копий как в клубах Тренера Хеджа.
— Каждому полубогу нужно оружие, — сказала Аннабет. — Гефест делает лучшее, но у нас тоже есть хороший выбор. Афина всё продумала — соответствующему человеку соответствующее оружие. Давай посмотрим…
Пайпер не чувствовала себя как будто покупает смертельные предметы, но она знала что Аннабет пыталась сделать что-то хорошее для нее.
Аннабет вручила ей массивный меч, который Пайпер еле удержала.
— Нет, — они обе сказали одновременно.
Аннабет порылась еще немного в ангаре и вытянула оттуда кое-что еще.
— Дробовик? — спросила Пайпер.
— Моссберг 500. — Аннабет проверила ствол, будто это было большое дело. — Не волнуйся. Оно не ранит людей. Оно модифицировано и стреляет небесной бронзой, так что оно убивает только монстров.
— Хм, не думаю, что это в моем стиле, — сказала Пайпер.
— Ммм, ага, — согласилась Аннабет. — Слишком бросается в глаза.
Она положила дробовик назад и начала продвигаться вдоль стелажа с арбалетами, когда что-то в углу привлекло внимание Пайпер.
— Что это? — сказала она.
— Нож? — Аннабет откопала его и сдула пыль с его ножен. Казалось он не видел солнечного света веками.
— Я не знаю, Пайпер. — Голос Аннабет прозвучал так, будто ей было неловко. — Я не думаю, что ты захочешь взять его. Мечи, как правило, лучше.
— Ты используешь нож. — Пайпер показала на тот, что был привязан к поясу Аннабет.
— Да, но … — Аннабет пожала плечами. — Ну посмотри если хочешь.
Черные кожаные ножны были отделаны бронзой. Ничего фантастического, ничего заметного. Полированная деревянная рукоятка красиво смотрелась в руке Пайпер. Когда она обнажила его, она увидела треугольное лезвие, дюймов восемнадцать, длинное, бронзовое, блестящее, будто его только вчера полировали. Края были смертельно заточены. Ее отражение в лезвии оказались сюрпризом для нее. Она выглядела старше, более серьезной, не такой напуганной, как чувствовала.
— Он идет тебе, — заметила Аннабет. — Такое лезвие называется паразониум. Большей частью он просто на выход, его носили высокопоставленные офицеры в греческих армиях. Он показывал, что ты человек, имеющий власть и много денег, но и в бою он мог отлично тебя защитить.
— Мне нравится, — сказала Пайпер. — Почему ты думаешь, что это не то, что мне нужно?
Аннабет вздохнула.
— У этого клинка длинная история. Большинство людей побоялись бы взять его себе. Его первая хозяйка…ну, не слишком радужно все закончилось. Её звали Елена.
У Пайпер похолодело внутри.
— Погоди, что за Елена? Елена Троянская?
Аннабет кивнула.
Внезапно Пайпер почувствовала, что должна держать кинжал только в хирургических перчатках.
— И эта вещь валяется в вашем сарае?
— У нас тут повсюду древнегреческие вещицы, — сказала Аннабет. — Это не музей. Оружие, такое как это, должно использоваться. Это наследие полубогов. Это был свадебный подарок от Менелая, первого мужа Елены. Она назвала кинжал Катоптрис.
— В смысле?
— Зеркало, — сказала Аннабет. — Отражающее стекло. Наверное, только поэтому Елена им пользовалась. Не думаю, что его когда-либо использовали по назначению.
Пайпер снова посмотрела на клинок.
На мгновенье ее собственное лицо смотрело на нее снизу вверх, но затем отражение изменилось.
Она увидела пламя и нелепое лицо, словно слепленное из глины. Она услышала тот же смех что и во сне. Она увидела своего отца в цепях, привязанного к столбу перед ревущим костром. Она выронила клинок.
— Пайпер? — Аннабет закричала детям Аполлона на площадке: Врача! Здесь нужна помощь!
— Нет, всё… всё в порядке, — успокоила Пайпер.
— Ты уверена?
— Да. Я просто… — Она должна была держать себя в руках. Дрожащими руками она взяла кинжал.
— Я просто потрясена. Так много сегодня случилось. Но… Я хотела бы взять кинжал, если можно.
Аннабет колебалась. Потом она махнула рукой детям Аполлона.
— Ладно, если ты уверена. Ты сильно побледнела. Думаю у тебя случился какой-то приступ.
— Я в порядке, — заверила Пайпер, хотя ее сердце всё ещё бешено колотилось. — А есть… эм, в лагере телефон? Могу я позвонить папе?
Серые глаза Аннабет сузились, словно опасное лезвие. Казалось она перебирала миллионы способов, пытаясь угадать чувства Пайпер.