— Кхе, это что, место куда супермодели приходят умирать?
Аннабет ухмыльнулась.
— Домик Афродиты. Богини любви. Дрю — главная староста.
— Фигуры, — проворчала Пайпер
— Они не все плохие. — сказала Аннабет. — Прошлая староста была замечательной.
— Что с ней случилось?
Лицо Аннабет потемнело.
— Нам надо идти дальше.
Ипошли они смотреть на другие домики, но Пайпер становилась только более подавленной. Она подумала, может быть, она дочь Деметры, богини земледелия? С другой стороны, Пайпер убивала всякое растение, к которому прикасалась. Афина — было бы здорово. Или, может быть, Геката, богиня магии. Но это не имеет большого значения. Даже здесь, где предполагалось, что каждый обязательно найдет своего потерянного родителя, она знала, что останется в конечном итоге нежеланным ребенком. Она не стремилась как можно быстрее оказаться у лагерного костра сегодня вечером.
— Мы начинали с двенадцати олимпийских богов, — объяснила Аннабет. — Боги слева, богини справа. Потом, в прошлом году, мы добавили целую кучу новых домиков для других богов, у которых нет трона на Олимпе — Гекаты, Аида, Ириды…
— А что за два больших дома в конце? — спросила Пайпер.
Аннабет нахмурилась.
— Зевса и Геры. Короля и королевы богов.
Пайпер пошла вперед, и Аннабет нехотя последовала за ней.
Домик Зевса напомнил Пайпер банк. Он был из белого мрамора с большими колоннами у входа и полированными бронзовыми дверями, украшенными молниями. Домик Геры был меньше, но сделан в том же стиле, кроме дверей, на которых были вырезаны с павлиньи перья, переливающиеся различными цветами. В отличие от других домиков, которые были шумными, открытыми и полными деятельности, домики Зевса и Геры выглядели закрытыми и молчаливыми.
— Они пусты? — спросила Пайпер.
Аннабет кивнула.
— Зевс долгое время обходился без каких-либо детей. Ну, в основном. Зевс, Посейдон и Аид, старшие братья среди богов — так называемая “большая тройка”. Их дети очень сильны, очень опасны. За последние семьдесят лет или около того, они пытались избежать рождения детей-полубогов.
— Пытался избежать этого?
— Иногда они … гм, обманывали. У меня есть подруга, Талия Грейс, она дочь Зевса. Но она отказалась от лагерной жизни и стала охотницей Артемиды. Мой парень, Перси, сын Посейдона. И есть один, который изредка появляется здесь, Нико — сын Аида. Кроме них, у Большой Тройки нет детей-полубогов. По крайней мере, нам так известно.
— А Гера? — Пайпер посмотрела на украшенные павлинами двери. Домик беспокоил ее, хотя она и не знала, почему.
— Богиня брака.
Аннабет тщательно контролировала тон, как будто пыталась не навлечь на себя проклятье.
— Все ее дети только от Зевса. Так что, да, нет полубогов. Домик просто для почета.
— Она тебе не особенно нравится, — заметила Пайпер.
— Это долгая история, — призналась Аннабет. — Я думала, мы заключили мир, но когда Перси исчез… я получила этот странный сон-видение от нее.
— Который сказал тебе прийти за нами, — сказал Пайпер.
— Но ты думала, что Перси будет там.
— Наверное, лучше мне не говорить об этом, — сказала Аннабет. — Прямо сейчас мне нечего сказать хорошего о Гере.
Пайпер посмотрела вниз, на порог.
— Так кто заходит сюда?
— Никто. Домик только для почета, как я уже сказала. Никто не заходит внутрь.
— Кто-то заходит. — Пайпер указала на след подошвы на пыльном пороге.
Инстинктивно она толкнула двери, и они легко распахнулись.
Аннабет отступила.
— Эм. Пайпер, не думаю что нужно…
— Мы же созданы для опасных делишек, так? — И Пайпер зашла внутрь. Домик Геры не был местом, в котором Пайпер хотелось бы жить. Здесь было холодно, как в морозильнике; белые колонны окружали находящуюся в центре статую богини десяти футов высотой, сидящую на троне в струящихся золотых одеждах.
Пайпер всегда думала что греческие статуи белого цвета с пустыми глазами, но эта была ярко раскрашена и выглядела почти как настоящий человек, разве что огромный. Проницательные глаза Геры, казалось, наблюдали за Пайпер. У ног богини, в бронзовой жаровне, горел огонь.
Пайпер задумалась, кто же зажег его, если домик всегда пуст.
На плече Геры сидел каменный ястреб, а в руках она держала жезл, увенчанный цветком лотоса. Волосы богини были заплетены в черные косы. Она улыбалась, но взгляд был холоден и расчетлив, как если бы она говорила: “Мама знает лучше. Не переходи мне дорогу или я буду вынуждена наступить на тебя.”
Больше в домике не было ничего — ни кроватей, ни мебели, ни ванной комнаты, ни окон — ничего, что бы можно было реально использовать для проживания здесь. Как для богини домашнего очага и брака домик Геры напомнил Пайпер гробницу.