Опять всплыло это имя — Перси Джексон, пропавший парень Аннабет.
«Этот деятель тут повсюду, куда ни ткни», — подумал Лео.
— Кажется, Бекендорф был довольно заметной фигурой в лагере, — сказал Лео. — Ну, до того, как подорвался.
— Очень заметной, — согласился Уилл. — Когда он погиб, весь лагерь переживал. Джейк — он стал главным советником в самый разгар войны. Вообще-то и я тоже. Джейк старался как мог, но он никогда не хотел быть лидером. Он любит делать всякие штуки. А потом, после войны, все пошло наперекосяк. Колесницы девятого домика стали взрываться. Их механизмы портились. Изобретения начали сбоить. Это было похоже на проклятие, и в конечном счете так его и стали называть — проклятие девятого домика. Потом с Джейком произошел этот несчастный случай…
— Связанный с той проблемой, о которой он упомянул?
— Они работают над этим, — без энтузиазма сказал Уилл. — Ну вот мы и пришли.
Кузня напоминала паровоз, въехавший в греческий пантеон и застрявший там. Колоннады белого мрамора у стен, запачканных сажей. Дым из печей, пятнающий великолепный фронтон, украшенный резьбой с изображением богов и чудовищ. Здание это стояло у ручья, крутившего несколько водяных колес, чье вращение передавалось на ряд бронзовых шестерен. Лео услышал скрежет, исходящий из машин, рев пламени, стук молотов по наковальням.
Они вошли внутрь, и с десяток девчонок и парней, работавших над разными изделиями, замерли. От прежнего шума остались только рев мехов и клацанье шестерен и рычажков.
— Привет, ребята, — сказал Уилл. — Это ваш новый брат Лео… да, как твоя фамилия?
— Вальдес. — Лео оглядел ребят в кузне.
Неужели он им всем родственник? Его двоюродные братья происходили из известных семей, но у него была только его мать… пока она не умерла.
Ребята подошли к нему, стали представляться, пожимать руки. Их имена перепутались у него в голове: Шейн, Кристофер, Нисса, Харлей (ух ты, как мотоцикл!). Лео знал, ему этого никогда не запомнить. Слишком их много. Слишком много впечатлений.
Они все были разные — разные типы лиц, оттенки кожи, цвет волос, рост. Ни за что не подумал бы: «Эй, смотрите-ка, это все Гефестово племя!» Но у всех сильные руки, мозолистые, в моторном масле. Даже у маленького Харлея, которому едва ли перевалило за восемь, был такой вид, словно ему выстоять шесть раундов против Чака Норриса — плевое дело.
И у всех ребят на лицах была какая-то грустная серьезность. Плечи опущены, словно им всем досталось от жизни. А у нескольких вид такой, будто их и в самом деле поколотили. Лео увидел два лубка, пару костылей, повязку на глазу, шесть эластичных бинтов и тысяч семь лейкопластырей.
— Ну что ж, ребята, — ухмыльнулся Лео. — Я смотрю, в вашем доме каждый день вечеринки!
Никто не рассмеялся.
Уилл Солас похлопал Лео по плечу.
— Ну, я вас оставляю, ребята. Знакомьтесь. Проводите Лео в трапезную, когда придет время.
— Я отведу, — вызвалась одна из девчонок.
Нисса, вспомнил Лео ее имя. На ней были камуфляжные брюки, безрукавка, выставлявшая на всеобщее обозрение ее мощные руки, и красная бандана на копне темных волос. Если не считать пластыря со смайликом на подбородке, она была точь-в-точь как героиня какого-нибудь боевика — вот сейчас схватит автомат и начнет укладывать одного за другим злобных инопланетян.
— Клево, — сказал Лео. — Мне всегда хотелось иметь сестренку, которая может меня поколотить.
Нисса не улыбнулась.
— Идем, шутник, я покажу тебе, что к чему.
Лео в мастерских чувствовал себя как дома. Он вырос среди механиков и всевозможных инструментов. Мать шутила, что вместо соски в рот совала ему в руку гаечный ключ. Но ничего похожего на здешнюю кузню видеть ему не приходилось.
Один из парней ковал боевой топор. Он постоянно проверял лезвие на бетонной плите. С каждым ударом топор врезался в плиту, как нож в теплый кусок сыра, но парня это не устраивало, и он продолжал затачивать лезвие.
— Что он собирается сразить этой штуковиной? — спросил Лео у Ниссы. — Военный корабль?
— Тут заранее не скажешь. Даже небесная бронза…
— Это что — металл?
Она кивнула.
— Его добывают на самом Олимпе. Очень редкий металл. В общем, он при ударе рассеивает монстров, беда только в том, что у самых крупных из них удивительно толстая шкура. Вот, например, драгоны…
— Ты хочешь сказать «драконы»?
— Это родственный вид. Разницу ты узнаешь на занятиях по истреблению чудовищ.
— Истребление чудовищ? Ну да, у меня уже есть черный пояс в этом боевом искусстве.