– Какая? – нехотя спросил Гуров.
Капитана Севрюжного, который нес сегодня дежурство, он недолюбливал за странную манеру общения, больше смахивающую на подхалимаж, и за патологическое нежелание работать.
– Да вот заявительница у нас. Говорит, дочь у нее пропала, – ответил капитан.
– Отправьте ее к следователю, – сказал Гуров и пожал плечами. – Кто сегодня дежурит?
– В том-то и дело, что он занят. У него уже очередь из заявителей. – Капитан махнул рукой в сторону коридора, где сидели в креслах три человека. – А гражданка утверждает, что ей срочно. Что делать-то?
– Позвони генералу, пусть он распорядится, – совершенно серьезным тоном посоветовал ему Гуров и пошел в кабинет.
Эти слова вышли ему боком. Олух Севрюжный реально позвонил генералу и попросил помощи. Тот в свою очередь полюбопытствовал, кто надоумил капитана обратиться к нему, получил честный ответ и тут же решил достойно ответить на такую шутку.
Не успел Гуров папки на столе разложить, как в дверях появился капитан Севрюжный, весьма довольный собой.
– Лев Иванович, товарищ генерал велел это дело вам поручить, – заявил он и втолкнул в кабинет вконец растерявшуюся женщину.
С этого и начались проблемы. Отказать генералу Гуров никак не мог, поэтому усадил заявительницу на стул для посетителей и начал задавать стандартные вопросы. Он попросил ее представиться, изучил паспорт, предъявленный для подтверждения личности, внес данные в протокол и попросил изложить суть проблемы. От дежурного он уже слышал, что у этой женщины пропала дочь, но надеялся на то, что ему повезет, этот случай окажется банальной семейной размолвкой. Такое часто случается. Дети, достигнув совершеннолетия, начинают считать, что больше не нуждаются в опеке родителей, и пускаются во все тяжкие.
Ему не повезло. Мать с дочерью не ссорилась. Та не устраивала демаршей со сбором сумок и угрозами больше никогда не возвращаться в родительский дом.
Помимо этого, обнаружилась другая, куда более реальная проблема. В ходе разговора выяснилось, что дочь, как и сама заявительница, на постоянной основе проживает в городе Мурманске. По факту выходило, что пропала она именно оттуда, да и вся история началась в этом заполярном портовом городе, а вовсе не в столице. На то, чтобы это выяснить, у Гурова ушло больше получаса. От волнения женщина путалась, перескакивала с одного на другое. Ее рассказ звучал настолько сбивчиво, что в итоге сыщику пришлось прервать заявительницу.
– Я понимаю ваше волнение, но так дело не пойдет, – проговорил он, положив руку на ее сцепленные ладони. – Для того чтобы я мог вам помочь, мне нужна четкая картина всего того, что произошло. Вы это понимаете?
– Понимаю. Я и пытаюсь ничего не упустить. Видимо, получается плохо. – Женщина изо всех сил старалась сдержаться, но не смогла.
Она не зарыдала, не стала закрывать лицо ладонями, заламывать руки или раскачиваться из стороны в сторону. Слезы обильным потоком полились по ее щекам, а она просто сидела и ждала, пока поток иссякнет. Это лишь подчеркивало всю степень отчаяния женщины.
Гуров выдвинул верхний ящик стола, достал коробку с салфетками, сунул ей в руку. Она машинально обхватила ее ладонью и продолжала сидеть без движения.
Полковник поднялся, налил из графина воды в стакан, протянул женщине.
– Выпейте! – приказал он. – Весь стакан.
Она послушно выпила воду.
Гуров забрал у нее стакан, поставил на поднос, вернулся на место и спросил:
– Позвать врача? Он даст вам успокоительное.
– Нет, спасибо. Я справлюсь, – ответила женщина и смахнула слезы с лица. – Дайте мне еще пару минут.
Гуров откинулся на спинку кресла и стал ждать. Это время он потратил на изучение внешности своей собеседницы. По документам выходило, что ей не было и сорока, а на вид – никак не меньше пятидесяти. Дело тут было не в старомодной одежде, не в отсутствии косметики и прически. Она явно махнула на себя рукой, но даже в этом случае могла бы считаться вполне симпатичной, если бы не взгляд, полный уныния и скорби. Конечно, обстоятельства, благодаря которым эта особа оказалась на Петровке, не располагали к веселью, но Гуров все же склонялся к тому, что ее взгляд стал таковым задолго до их встречи.
На то, чтобы прийти в себя, ей понадобилось меньше двух минут.
Салфетками она так и не воспользовалась, лицо вытерла по-деревенски, краем рукава, коробку поставила на стол, посмотрела полковнику прямо в глаза и сказала:
– Помогите мне.
Гуров понял, что она имела в виду. Сейчас речь шла не о поисках пропавшей дочери. Женщина просила его помочь ей справиться с ситуацией, собраться с мыслями, изложить суть дела четко и внятно.