– Я об имени этого юноши, дорогая, – хмыкнул Паргар. – Помнишь, я рассказывал тебе о таинственном ларце, за которым наш папенька самолично ездил в какую-то крепость на восточной границе?
– Что-то такое припоминаю, – пожала красивыми плечами Сильма, – но какое это имеет…
– Прямое – в том ларце был прах древнего колдуна по имени Борцэус, фамилию я забыл. Наш папенька хотел с помощью него одолеть чудовище, но у него ничего не получилось. Ларец был вдребезги раздавлен брюхом того монстра и разлетелся, а я, сорвав предохранительный рычаг, обрушил мост вместе со змеем. Да, давно это было, но помню, как будто это было вчера.
– А что стало с монстром? – спросил Нардакс. – Бабушка рассказывала, но я ей не поверил, думал, это сказка.
– Змей выбрался изо рва и чуть не разнёс дворец. Но, что любопытно, он подчинялся командам.
– Чьим командам? Хозяина?
– Нет, – покачал головой Паргар, – хозяйки. Именно Далия управляла тем чудовищем.
– Чтоо?! – хором воскликнули Сильма и дети.
– Да-да, ты, моя дорогая супруга, была без сознания, вокруг стоял грохот падающих камней, звон мечей и крики сражающихся бунтовщиков и гвардейцев, поэтому ты многое пропустила. Но я видел всё от начала и до конца – именно Далия управляла тем монстром.
– Я тоже это помню, – кивнула Кордэлия. – Это было ужасно. Столько было крови кругом…
– И что, он потом так и остался в Шамброзе? – спросила Мальва, ни к кому конкретно не обращаясь. – Почему мы о нём не слышали?
– Он исчез, – ответил ей Вестебрас. – Мне тогда было десять, но я видел его, то, как он полз по узким улицам города, а потом полез прямо через дома, снося крыши. На нашем доме тоже. Я стоял внизу, не в силах пошевелиться. Кругом кричали и разбегались люди, а я стоял и смотрел, как прямо надо мной – через наш дом на соседний – ползло это существо. Меня кто-то схватил за шиворот и потащил в безопасное место, я кричал и вырывался, думая, что это тот змей, изогнувшись, подкрался сзади и ухватил меня. Позже мы с соседскими ребятами бегали к дворцу, поглазеть издали на ползающего там великана, огромный ров, бывший там не одно столетие, бесследно исчез, оставив после себя широкую площадь, огибавшую дворец со всех сторон. Этого чуда, как и того монстра, никто не мог взять в толк. И до сих пор не знают, как такое было возможно.
Старшие слушали рассказ и кивали, а молодёжь ловила каждое слово. Гран тоже был поражён, он смущённо кашлянул и задал вопрос:
– Почему змей исчез, ведь он стоил бы половины армии?
– Я не знаю, – покачал головой Вестебрас. – Этого никто не знает. Просто однажды утром его не нашли на его привычном месте, и не было следов, куда он уполз. Просто исчез, и всё.
– Жаль, – вздохнул рыцарь. – Такая зверушка очень бы пригодилась, если бы её можно было бы отыскать и приручить. Панория много бы отдала, чтобы заманить к себе такого зверя, ну и его хозяина, разумеется.
– Дорогой Гран, – улыбнулся Паргар, – думаю, не одно королевство не отказалось бы от такой, как вы говорите, зверушки. Да если бы у меня водилась змейка раз в десять меньше той, я бы сейчас сидел не здесь в этой глуши, а как минимум в министерском кресле какого-нибудь соседнего королевства.
– А мне вот что подумалось, – заявил Нардакс. – Если умерла та женщина, раньше управлявшая тем монстром, то и самого монстра теперь тоже нет.
– Всё верно, его нет, – кивнул кавалер. – Уже двадцать лет нет, ваше высочество. И когда я выезжал из Шамброза месяц назад, его там не было. Скорее всего, он давным-давно издох, либо же это было какое-то колдовство короля Ниэля.
– А он колдун? – затаили дыхание брат с сестрой.
– Ещё какой, – усмехнулся Вестебрас. – Несмотря на свой невысокий рост и хрупкое телосложение, он может такое, что просто в голове не укладывается.
– Я свидетель, – кивнул Паргар.
– И я, – подтвердила Кордэлия.
– А я что, снова была в обмороке? – обиделась Сильма, ведь всё внимание присутствующих было захвачено каким-то змеем, сдохшим два десятка лет тому назад.
– Да, моя милая жёнушка, – съязвил Паргар, – ты лежала возле стены на голом полу, и кроме нас с маменькой никто больше не защищал твоё бесчувственное тело.
Кровь ударила Сильме в голову, и она чуть не сорвалась в очередной скандал, но, заметив, как Гран уставился на её когда-то давно спасённое тело, сдержалась и, проведя пальцем по краю глубокого декольте, расправила плечи шире и подняла подбородок.
– Я благодарна вам за моё спасение, – величественно проговорила она, глядя при этом на рыцаря, – но можно же было хотя бы поставить меня об этом в известность?
– Мы посчитали это лишним, – усмехнулся Паргар, искоса наблюдая за женой, – такую хорошенькую головку не стоило забивать всякими ужасами, тем более что мы собирались в скором времени окончить свои жизни на виселице.
Сильма вздрогнула и отвела томный взгляд от Грана.
– Что?.. Какая виселица?..
– Вот видишь, дорогая, ты даже этого не помнишь.
– Нас что, собирались повесить?..
– Надо было бы, – кивнул Паргар, – но Слай так растаял от своего супруга, что стал мягок сердцем – он помиловал нас, даже простил мне свои глаза.
– А что было с глазами? – хором спросили Мальва с Нардаксом.
– Я ослепил Слая.
– Милый мой, – всплеснула руками Сильма, – да ты герой!
– Благодарю, дорогая, – равнодушно кивнул Паргар.
– Почему же ты не рассказал мне всего этого? Почему держал в секрете?
– Вообще-то, я рассказывал, – принц вновь потянулся к вазочке, – но ты, как всегда, не слушала.
– Быть того не может! – оскорбилась принцесса.
– А я помню тот рассказ, – заявила Мальва.
– И я, – поддержал сестру Нардакс. – Это было на папин день рождения. Я пересчитывал свечи на торте и слушал рассказ о его подвигах. Я тогда научился считать до тридцати и поэтому обрадовался, когда свечей на торте оказалось столько же.
Сильма покраснела от досады, но сумела сохранить лицо, заявив:
– Теперь понятно, отчего я всё прослушала – в тот день была масса хлопот с этим праздником, вот всё внимание и ушло.
Паргар согласно кивнул и, потянувшись, коснулся пальчиками плеча супруги.
– Это вполне уважительная причина, дорогая, ведь на твоих плечах держится вся семья и замок в придачу.
Сильма тут же расцвела и благодарно кивнула мужу. Разговор грозил уйти в сторону, и Мира спросила:
– Так что же за колдун этот король Ниэль? В Панории о нём знают только, что он чудесно поёт, и что многие испытали на себе его чары. Вы, Вестебрас, именно это имели в виду, когда говорили о его колдовском могуществе?
– Вовсе нет, дорогая Мира, – кавалер обернулся к девушке, – я имел в виду его способность повелевать камнями.
– Чем-чем? – хлопнула глазами Мира.
– Камнями, – повторил кавалер. – Он может сделать так, что камни принимают любую форму, они даже могут становиться мягкими, и король Ниэль запросто может проходить сквозь стены.
– Не может быть! – ахнула девушка. – Как такое возможно?
– Не знаю, – пожал плечами Вестебрас, и отвёл взгляд. – Говорят, что именно король Ниэль закрыл тот страшный ров, окружавший дворец. Я тогда был слишком мал, но мне доводилось заглядывать в ту «преисподнюю», а теперь на том месте широкая площадь, вымощенная камнем. И говорят, что это произошло прямо на глазах. Может быть, вы, ваше величество и вы, ваше высочество, видели это?
– Да, мы с матушкой видели и трепетали от ужаса, – кивнул Паргар. – Тогда так трясло, что казалось, будто главная башня вот-вот обрушится. Честно признаюсь, я был поражён величием происходящего, а позже те события не давали мне ослушаться запрета Слая – мне совершенно не хотелось угодить живьём в какой-нибудь каменный склеп, устроенный тем, вторым королём.
– Склеп? – переспросила Сильма.
– Именно, – склонил голову Паргар, – а может быть ещё что похуже. Ты думаешь, почему в Альрии так давно нет войн?
– Почему?
– Вот из-за этого, – принц сделал неопределённый жест, – ни один король не посмеет пойти войной на это королевство, пока на троне Ниэль. Никто так и не понял, как он делает всё это с камнями, хотя прошло уже столько лет. А я прекрасно помню, как он только появился во дворце: совершенно слепой, держась за руку своей сестры, объявил себя наследником того, первого Врагоса и в доказательство закрыл ров. И хотя до него все боялись нашего отца, Грэйша: его ненасытной жажды убийства, его жестокости и коварства, его нечеловеческой силы, наконец, но то, что сотворил тот хрупкий юноша, просто поразило воображение и поселило в сердцах какой-то животный ужас и одновременно благоговение. В те дни при дворе находились послы всех четырёх соседних королевств, так что свидетелей случившегося чуда было более чем достаточно.