Видно, он и правда выпил, подумала я, и решил сделать бабушке к рождеству подарок, не спрашивая, нужно ей пальто или нет. Наверно, получил большую премию, половину уже спустил в пивной, а теперь хочет, пока не поздно, с пользой истратить оставшиеся деньги. А может, поспорил с кем-нибудь, заключил сгоряча пари… И вдруг слышу, как бабушка говорит: «Да оставьте вы это, господин Вебер! Сама я во всем виновата, господин Вебер».
«Нужно вам зимнее пальто или нет? Нужно! Зима уже на носу. Вот и купим вам пальто. Выбирайте любое. А я устал и хочу спать».
Старушка испуганно засеменила к стойке с пальто. А парень ни с места, стоит бледный как мел, а глаза у него от усталости совсем слипаются.
«Девушка, надо подобрать пальто, какое получше», — говорит он.
«А вы представляете, что значит «получше»?» — спрашиваю.
«Само собой. Теплое должно быть и на вид приличное».
«Да, только разным людям разные вещи идут».
«Это я и без вас знаю! Бабусе, к примеру, ни к чему такое пальто, какое пойдет к вашей фигуре!»
Парень улыбнулся, а сам разглядывает меня. И улыбка у него такая хорошая. Но я ничего не ответила. Просто подошла к бабусе и занялась с ней. Скоро мы отыскали для старушки теплое черное пальто. Она встала к свету, и господин Вебер придирчиво оглядел пальто, пощупал материю.
«Шерсть, — говорю я, — чистая шерсть. Импортное пальто».
«Хорошее пальто подобрали, — гудит он. — И на ощупь мягкое. Теперь, бабуся, вам не страшна непогода. Заверните, девушка».
Старушка разволновалась, у нее даже щеки красные стали.
«Ну как же так можно, господин Вебер?»
Однако господин Вебер, не обращая внимания на ее слова, идет с квитанцией прямо к кассе и платит. Потом возвращается, сует старушке чек и говорит: «Забирайте свое пальто, и хватит об этом. Я выиграл в лотерее».
Старушка засеменила к прилавку, где выдают покупки, а мы с господином Вебером смотрим ей вслед.
Вдруг он спрашивает меня: «У вас есть жених?»
Я опешила от неожиданности. «Нет», — говорю.
Тогда он обрадованно предлагает: «Не поехать ли нам в воскресенье покататься на моем мотоцикле? Вы мне нравитесь».
«А вдруг я не захочу кататься?»
Тут он сразу помрачнел и говорит:
«Мне было бы очень жаль».
Тогда я сказала, что, если будет хорошая погода, я, пожалуй, поеду. Он рассмеялся и спросил: «А где встретимся?» — «Здесь, у магазина», — говорю. А сама думаю: «Здесь все началось, встретимся здесь еще раз, а потом и расстанемся». Но расстаться так и не пришлось: наоборот, с того раза все началось по-настоящему.
А бабуся мне потом рассказала, что в то утро она потеряла свой кошелек. Сидела она на скамейке у ворот поселка «Родная земля» и горько плакала. Ведь в кошельке были все ее сбережения. Она думала купить себе зимнее пальто. Бабуся тоже живет здесь, в поселке, только в самом конце. Она знает Эдди с малых лет. Он не мог смотреть, как старушка плачет, и очень разозлился на того мошенника, который подобрал кошелек и утаил его. Тогда Эдди посадил бабусю в свой молоковоз и привез ее прямо в наш магазин. Так я и познакомилась с моим Эдди.
Ютта умолкла, задумчиво глядя в сад. Она словно позабыла о детях, которым только что рассказала про своего Эдди. Андре потупился. В траве рос клевер. Хорошо бы сейчас найти четырехлистник. Только Андре это ни разу не удавалось. Марина тихо спросила:
— Вы очень любите вашего Эдди?
Ютта взглянула на Марину. Вопрос девочки ее удивил, но она улыбнулась:
— Да, очень! Он самый хороший человек на свете.
Андре вскинул голову. Он увидел, что Марина тоже улыбается, но совсем по-особенному, не так, как всегда. Андре не понимал, чему она улыбается, и от этого ему стало грустно.
Ютта снова встала:
— Мне пора домой. Надо готовить ужин. Моему Эдди скоро в путь. Тяжелая у него работа — я как-то ехала с ним целую ночь напролет. Летом еще ничего, Эдди даже говорит: одно удовольствие. Но вот с начала осени, когда начинаются туманы, а на дорогах слякоть, водителям в дальних рейсах приходится нелегко. И уж совсем тяжело, когда дороги покрыты льдом и снегом. Что поделаешь, город без молока не может. Наверно, и вы бежите по утрам в магазин за молоком. Ладно, ступайте! Мне еще надо сделать для мужа бутерброды.
Ютта пошла в дом, но у самой двери обернулась и, приложив палец к губам, шепнула:
— Только не шумите. Пусть он немного поспит.
Тут Андре вдруг собрался с духом:
— Не могли бы вы показать нам такую фигурку… знаете, которая вырезана из дерева?
Ютта пристально взглянула на мальчика. Затем она на цыпочках вошла в дом и вскоре вернулась с деревянной фигуркой в руках. Она протянула ее детям.