— А вдали небо уже расчистилось, — сказала Марина.
— Ты скоро уже поедешь домой, Андре? — спросила бабушка Бухгольц.
— Да, через два дня.
— Рад, наверно?
— Да, — тихо сказал Андре, не решаясь взглянуть на Марину. — И тут же громко добавил: — Я столько интересного здесь увидел! Вот только мы еще хотели сходить в зоопарк!
— В последний день перед отъездом сходим и в зоопарк, — пообещала Марина. — На прощание.
— Хорошо, — сказал Андре.
Дождь прекратился так же внезапно, как и начался. Солнце окрасило небо в алый цвет. Воздух стал прозрачным и легким. Запахло травой.
НЕОЖИДАННАЯ РАЗВЯЗКА
На другое утро Андре позже обычного отправился в поселок «Родная земля». Бело-голубой молоковоз Эдди уже стоял у тротуара.
Вообще-то Андре не очень хотелось идти к Марине. Он терялся перед ее печальными глазами, не знал, как быть, когда на нее внезапно находило веселье — слишком уж бурное и необузданное веселье, которое сменялось молчанием или какими-то непонятными разговорами. Оттого-то Андре и пообещал тете Лизе и дяде Паулю, что днем поедет с ними в город. Они хотели прогуляться с мальчиком по Унтер-ден-Линден и купить ему что-нибудь на память. Но до обеда оставалось еще много времени, и Андре снова потянуло в сад бабушки Бухгольц, к знакомому столу под яблоней. В душе он надеялся, что Марина опять будет ждать его на ящике с песком, и потому вышел из дома через черный ход. Ему хотелось подкрасться сзади и закрыть ей руками глаза. Однако сегодня на ящике с песком никого не было.
Андре плохо спал ночью, впервые за все время, что он провел у дяди с тетей. Он без конца вспоминал события минувшего дня. Профессора, у которого была такая захватывающе интересная жизнь. И этого Эдди, который часто бывает так груб, кричит и бранится, но для Ютты — самый хороший человек на свете. Мальчику становилось совсем тяжело, когда он думал о том, как «следователь Андре» подозревал их обоих в краже компаса. В эту бессонную ночь он поклялся себе, что никогда в жизни не будет слишком поспешно судить о людях. Он хотел сказать об этом и Марине.
Утро выдалось на славу. После грозы воздух был чист и свеж. А если уж солнце засияло на безоблачном небе, значит, столбик ртути в градуснике опять поползет вверх. Как-никак лето!
Андре вошел в ворота поселка. Вчерашний дождь обильно полил дорогу, и она почти не пылила — даже за велосипедистом, который ехал навстречу Андре, не тянулось, как обычно, облако пыли. Велосипедист был не кто иной, как Улли. Тот самый чернявый парень, приятель Марины и бабушки, который одержал верх над Андре, когда они состязались в бассейне.
Андре отступил в сторону. Велосипедист не заметил его: он быстро катил по дороге и не сводил с нее глаз. За воротами он резко повернул руль вправо и скрылся за изгородью. В памяти Андре осталось хмурое лицо Улли, красная рубашка, которую трепал ветер… Ну и гнал этот Улли! Наверно, забыл что-нибудь и в перерыв заскочил домой: он ведь работает подмастерьем где-то поблизости. А теперь торопится назад в свою мастерскую. Вообще-то Андре было все равно, куда едет Улли: чернявый его не интересовал. И все же он вернулся к воротам посмотреть, куда свернул Улли. Но красной рубашки уже нигде не было видно.
Андре не торопясь зашагал к даче Бухгольцев. Еще издали он увидел Марину у стола под яблоней. Девочка была, видно, очень взволнована: она что-то закричала, и из дома вышла бабушка. Подбежав к яблоне, она всплеснула руками и закачала головой. Марина же скакала вокруг, словно исполняла танец дикарей. Андре стоял у забора и в полном недоумении наблюдал за этой сценой. Тут его увидела Марина; она вихрем подлетела к калитке, схватила мальчика за руку и потащила к столу. Ошарашенный Андре покорно пошел за ней. Очутившись у стола, он не поверил своим глазам: на листе желтой вощеной бумаги лежал тот самый корабельный компас, который туманным ноябрьским днем 1918 года матрос Вильгельм Бухгольц взял с крейсера «Принц Карл».
— Компас, — прошептала Марина, — смотри, Андре, наш компас!
Бабушка недоверчиво качала головой и приговаривала:
— Как же это так?
Андре осторожно взял в руки массивный компас, повернул его и на обратной стороне прочитал: «Киль. Ноябрь 1918 года».
Марина, запинаясь от волнения, заговорила:
— Понимаешь, хотела я накрыть стол к завтраку. Вдруг вижу: какой-то странный сверток. «Что в нем?» — подумала я. Сначала я даже не хотела к нему притрагиваться. Бумага на вид сальная, словно пропитана жиром. Потом я все же решилась и развернула сверток. И увидела наш компас! Я даже подумала, что это сон!