ПАРИ
Андре сидел за ужином в доме у дяди Пауля и тети Лизы и думал: «Вот еще один день прошел. Сегодня четвертое июля. Значит, до срока остается только одиннадцать дней. За это время еще можно выиграть тюбетейку… Правда, можно и перочинный ножик проиграть…»
— Пойду погуляю немножко, — сказал Андре.
— Да, в твои годы не сидится на месте, — заметила тетя Лиза. — А вот мы после такого путешествия сразу прилегли бы отдохнуть.
— Куда уж нам теперь… — вздохнул дядя Пауль.
— Вот тебе ключи. Только приходи не поздно, — сказала тетя Лиза.
До ворот дачного поселка «Родная земля» было совсем недалеко. А для быстроногого Андре и вовсе два шага. На улице он прорепетировал условный сигнал: один громкий, протяжный свисток и два коротких. В минувшем году Андре усердно тренировался, пока не научился свистеть по-настоящему — в два пальца.
Прохожие изумленно оглядывались на него: бежит эдакий дылда и свистит на всю улицу, так что уши закладывает.
Вот показались свежевыкрашенные зеленые ворота и знакомая скамейка возле доски объявлений. Андре замедлил шаги. Хорошо было усесться здесь и глядеть на улицу, на проезжающие мимо машины и трамваи… В прошлом году они с Мариной не раз сидели вдвоем на этой скамейке.
Андре несмело зашагал по широкой, усыпанной шлаком дороге. И тут он увидел две «Волги». Передняя из них нацелилась на Андре оскалом радиатора.
Машины стояли около участка Бухгольцев. Андре, почему-то все больше робея, подошел к забору и заглянул в сад.
За аккуратно подстриженной живой изгородью виднелся славный домик бабушки Бухгольц. Крышу его венчал черный флюгер. Стоило подуть ветерку, и флюгер со скрипом поворачивался.
В саду, за столом у веранды, сидели двое матросов. Положив на стол белые бескозырки, они что-то пили из бокалов. Наверно, яблочный сок. Бабушка Бухгольц готовила его не хуже тети Лизы.
Матросы за разговором курили.
Андре глядел на них во все глаза. Как эти матросы сюда попали?
Андре притаился у изгороди и продолжал наблюдать.
Вскоре на веранде показалась Марина. Она была точно такая же, как в прошлом году: загорелое лицо, черные волосы, белая блузка, линялые джинсы. Разве что в прошлом году джинсы доходили ей до щиколоток, а теперь они едва прикрывали икры. Марина принесла матросам еще один графин с яблочным соком. Она наполнила бокалы, и матросы засмеялись.
Андре не мог разобрать, о чем они говорят. Он слышал только смех Марины: раньше она никогда так не смеялась. Андре не стал свистеть: ведь у Бухгольцев гости. Правда, ему не терпелось узнать, откуда взялись эти «Волги» и оба матроса.
Андре несколько раз обежал вокруг поселка, но снова и снова возвращался к воротам в надежде, что гостей уже нет.
В последний раз он выбрал самую длинную дорогу. Тем временем стемнело, и он поначалу не разглядел черных машин у забора. Андре решил, что они наконец-то уехали, и уже собирался засунуть пальцы в рот и свистнуть, но тут увидел, что ошибся. Машины стояли на прежнем месте, белели блузы матросов, слышались их голоса, а из раскрытых окон дачи доносился веселый смех.
Тогда Андре побрел домой. Он поднялся наверх, в маленькую комнатку, находившуюся прямо под крышей, — ее прежде занимал младший сын дяди Пауля и тети Лизы, который сейчас служил в армии.
Андре долго не мог уснуть. Жаль, что он так и не свистнул Марине. Один раз протяжно, два раза коротко…
Андре впервые увидел Марину прошлым летом. Тогда он тоже гостил на каникулах у дяди Пауля и тети Лизы. Марина проезжала на велосипеде мимо их дома, как вдруг произошла небольшая авария — с зубчатки соскочила цепь. Андре в это время сидел неподалеку, на ящике с песком, и скучал. Увидев, что девочка растерялась, он подошел к ней и помог справиться с цепью. Так они и познакомились, а потом подружились. Когда Андре уезжал домой, они условились писать друг другу.
Оба, однако, забыли о своем обещании, а может, просто каждый ждал, что первым напишет не он.
Зимой они неожиданно встретились. Было это в Оберхофе, на пионерской спартакиаде. Шли соревнования лыжников. Андре стоял по колено в снегу неподалеку от финиша. Вдруг в одной из лыжниц он узнал Марину. Она пришла к финишу совсем без сил, даже пошатнулась, когда друзья стали помогать ей снимать лыжи. Андре хотелось подойти к ней, но он никак не мог решиться — слишком уж много народу крутилось вокруг нее. По радостным лицам ребят было видно, что их Марина, наверно, завоевала одно из первых мест.
— Ты на кого это загляделся? — вдруг раздался у него за спиной голос Хуго. — Это же берлинские ребята…
Хуго из одной школы с Андре, он из восьмого класса.
— Да я вон ту девчонку знаю, — сказал Андре, — вон ту, в белой ушанке.
Хуго присвистнул сквозь зубы.
— Ого, симпатичная! — бросил он. — Скажешь, ты с ней знаком?
— Честное слово.
— Ну, так подойди к ней, — подзадоривал его Хуго. — Что ж стоять и глазеть попусту?
— Подойду, успею еще, — отвечал Андре.
Тут берлинцы принялись качать свою лыжницу. Маринина шапка полетела в снег. Ребята дружно скандировали:
— Берлин, смелей, ты всех быстрей!
Андре увидел на табло имя Марины Бухгольц: второе место!
— Ступай поздравь ее! — сказал Хуго.
Андре промолчал и не двинулся с места.
— Все ясно: ты с ней незнаком! — засмеялся Хуго.
Подбежав к берлинцам, Андре поднял ушанку. Марина изумленно взглянула на него, словно не веря своим глазам.
— Андре! Ты?!
— А то кто же? Вот твоя шапка. Она в снег упала.
— А я заняла второе место! Представляешь — второе!
— Поздравляю! — сказал Андре.
Тут подошла рослая женщина и укутала Марину в шерстяное одеяло.
— Хватит! — сердито прикрикнула она. — Побереги силы. Тебе сейчас только простуды недоставало!
И увела Марину. Андре остался один, и на душе у него было как-то неуютно.
Хуго хлопнул его по плечу.
— Ну что? Взяла она у тебя шапку? Спасибо-то хоть сказала?
— Что ты пристал? Вот поеду летом в Берлин на каникулы и буду видеться с ней хоть каждый день.
— Издалека, — ухмыльнулся Хуго, — вот как сейчас.
Андре вспыхнул:
— Да хочешь, я тебе открытку оттуда пришлю? Со штемпелем зоопарка. И на ней мы оба подпишемся — я и она. На что спорим?
Хуго призадумался.
— Идет, — наконец сказал он. — Готов поспорить на тюбетейку. На ту, что мне отец из Москвы привез. Только все равно ничего у тебя не выйдет.
Андре сказал:
— Ладно. А я, если проспорю, отдам тебе перочинный ножик.
Хуго удивился: перочинный ножик Андре, в отличном кожаном футляре с узорами, был предметом зависти всех мальчишек.
Пари скрепили рукопожатием.
По уговору открытку со штемпелем зоопарка надо было отослать не позднее 15 июля…
Андре уснул поздно. На другое утро он проснулся оттого, что солнце светило ему прямо в лицо. Дядя Пауль и тетя Лиза уже ушли на работу. Андре наспех позавтракал и побежал к Марине, доедая на ходу хлеб.
Скоро он уже был у ворот дачного поселка. Утреннее небо затянуло дымкой — день обещал выдаться жаркий. У дачи Бухгольцев он уже не увидел автомашин.
Марина сидела за столом у веранды.
— Привет, Марина! — крикнул Андре через забор.
Она вскинула голову, подошла к изгороди, облокотилась на низкую калитку. Андре ждал, что, увидев его, она удивится и обрадуется. Сколько раз за последние дни он мысленно представлял себе этот миг!
Но Марина, видно, продолжала думать о чем-то своем. Она сказала просто:
— Здравствуй, Андре.
Словно в его появлении не было ничего особенного!
— Я вчера еще приехал, — пояснил он.
Марина кивнула.
Вдруг она печально проговорила: