– Ну, прощай, мне пора, – сказал кельт своему противнику и быстро коснулся его лица мечом. Солдат выбыл из боя. Еще до того, как судья вывел с поля «убитого», Виридовикс уже бежал за центурионом и его фланговой группой.
«Еще несколько минут – и все кончится», – подумал Марк. Если намдалени пробьют поредевшую линию легионеров до того, как Гай Филипп присоединится к флангу, римляне проиграют бой. Если же нет, он устроит Киноскефалы в миниатюре. Так же, как Тит Фламинин в сражении с Филиппом Македонским сто сорок лет назад, он собирался использовать умение своих солдат сражаться малыми группами и одной только маневренностью разбить тяжеловооруженного, неповоротливого противника. «А изучение греческого языка – не такое уж бесполезное дело, – подумал он. – Если бы не интерес к Полибию, я никогда бы не додумался да этого».
Положение должно было измениться очень скоро. Римский центр был непростительно растянут. В самой гуще битвы стоял, словно несокрушимый каменный бастион, легионер Муниций. Шлем его был смят и сбит на сторону, щит почти разломался на куски, но воин все еще удерживал намдалени на расстоянии. Другие римляне, теснимые противником, отошли к нему. Внезапно давление на них ослабло. Это Гай Филипп и его небольшая группа ударили по противнику с фланга. Короткие пила, которые вначале столько хлопот причинили римлянам, теперь превратились в кошмар для их врагов. Намдалени не успели вовремя развернуть свои длинные копья, чтобы встретить легионеров, и строй их был смят. С победным боевым кличем римляне бросились в образовавшиеся бреши, и вскоре прорыв дал возможность остальным римлянам и резерву начать настоящую «бойню». За ними бегали вспотевшие, задыхающиеся судьи, считавшие «потери». В таком бою, когда всякий строй и порядок был уничтожен, Виридовикс был незаменим. Словно дикая машина для разрушения, он проносился сквозь распавшиеся ряды намдалени, разбивая копья и ломая щиты своим могучим мечом. Его длинные рыжие волосы выбивались из-под шлема и развевались на ветру, как огненное знамя.
В то время как ряды намдалени смешались, римляне снова выстроились в прежний порядок, и их атаки завершили дело, начатое ударом фланговой колонны. Островитяне уже не могли сопротивляться. Вскоре сражение продолжала лишь горстка уцелевших храбрецов, сжатая римлянами со всех сторон. Среди окруженных был и Сотэрик. Увидев Марка, он с хохотом выкрикнул:
– Подлый враг! Тебе не взять меня живым!
Он бросился к трибуну, подняв меч. Улыбнувшись в ответ, Скавр подошел ближе. Брат Хелвис оказался быстрым, сильным и очень опытным фехтовальщиком, пожалуй самым опытным из всех, что встречались Марку в бою. Отражая удары щитом, римлянин делал все возможное, чтобы его не коснулось лезвие меча. Марк тяжело дышал, впрочем, намдалени тоже начал задыхаться. Учебный бой был таким же утомительным, как и настоящий. Легионер бросился на помощь к своему командиру. Отвлеченный новой опасностью, Сотэрик на секунду замешкался, и меч Марка обошел его щит сбоку, ударив в кольчугу. Зеприн Красный свистнул в свисток и указал на намдалени своим жезлом. Сотэрик поднял руки.
– Окруженный врагами, ваш храбрый вождь пал! – крикнул он своим людям. – Пришло время просить пощады.
Он упал на землю, вполне достоверно имитируя собственную гибель. Оставшиеся на ногах солдаты сняли шлемы в знак своего поражения.
– Да здравствуют наши враги в этой битве и наши друзья в следующих боях! – крикнул Марк, и римляне с радостью подхватили это приветствие.
Намдалени ответили криками одобрения. Оба отряда тут же оставили поле боя. Бывшие противники смеялись, хлопали друг друга по плечу и пожимали руки. Марк увидел, как один солдат из Княжества помогает хромающему римлянину добраться до врача, как один из легионеров показывает свой колющий удар двум намдалени, и решил, что сегодняшний день был очень удачным.
Чудом восстав из мертвых, Сотэрик подошел к трибуну.
– Я хочу попросить тебя, чтобы ты отложил пирушку на пару дней. Я был так уверен в нашей победе, что, боюсь, не приготовил никаких припасов для этого пира.
– Мы не торопимся, – ответил Марк. – Твои воины сражались очень хорошо.
Он хотел сказать, что намдалени – не пехотинцы по самой своей природе – сделали все, что от них зависело, и дали римлянам хороший бой.