Я швырнул «грабителя» на пол. Это, казалось, привело его в себя. Он приподнялся на коленях, с опаской поглядывая на нас. Его шляпа упала, и тогда я понял, что совершил ошибку. Несмотря на мужской костюм, это была девушка.
Коричневая кожа, темные глаза, волосы черные, как крыло ворона. Сильно испуганная девушка, готовая дорого продать свою жизнь.
Роммер присвистнул от удивления. Он убрал пистолет назад, в карман. Но он мог вытащить его снова в любой момент. Но даже если это и была девушка, ей предстояло многое объяснить.
Она в свою очередь уставилась на нас. Глаза ее горели, подбородок был высоко поднят. Потом она перевела взгляд с Роммера и Марша на меня, и в какой-то миг мне показалось: она собирается вцепиться мне в глотку. Тут она увидела мужчину, распластавшегося на полу, и ее настроение мгновенно изменилось. Она забыла о нас. Она оказалась ужасно напугана, можно даже сказать, была в ужасе.
Ее коричневая кожа побелела. Она закрыла лицо руками. Она прошептала что-то вроде «я не понимаю» и упала на колени рядом мертвецом. А потом взглянула на дыру у него в груди и снова посмотрела на нас. Безумный страх читался в её взгляде.
— Сатанас проснулся… — прошептала она.
А потом она упала в обморок.
— Пойду принесу ей выпить, — объявил Роммер, отправившись вглубь дома, где мы пили, до того как все началось. Он вернулся, держа в руках початую бутылку вина.
Пока он и Марш охраняли нас, я залил немного вина в рот девушки. Она открыла глаза и начала что-то бормотать, но её слова показались мне бессмысленными. Однако Марш, казалось, понял её. Он наклонился и начал расспрашивать девушку. Роммер приказал мне взять у Марша пистолет и внимательно следить за тем, что происходит вокруг.
Никогда не забуду эту сцену. Роммер и я застыли, прижавшись спинами к стене, выставив пистолеты, готовые в любой момент открыть огонь. На полу, неподалеку от витрины, где хранился таинственный камень, лежал мертвец. Рядом с ним на полу сидела перепуганная девушка, а Марш, присев рядом с ней на корточки, расспрашивал её на незнакомом мне грубом, гортанном языке. Иногда девушка вставляла фразу на ломанном английском языке.
Марш говорил тихо, успокаивающе. Судя по всему, он расспрашивал незнакомку о том, что она делала в его доме. Отвечая, девушка то и дело указывала на труп.
— Прийти с ним… Хотеть это… — она махнула рукой в сторону витрины с Камнем Коатала.
Мне показалось, что в этот миг Роммер дышать перестал. Марш внимательно посмотрел на нее, а потом на нас, словно хотел сказать: «Я же говорил, что все происходящее связано с Камнем Коатала».
Я наблюдал за Маршем, который говорил с девушкой, и внимательно слушал, что та отвечала. Однако он не слишком-то хорошо ее понимал. Он хмурился и задавал новые вопросы гортанным голосом. Неожиданно мой взгляд остановился на его руках. Марш то сжимал кулаки, то разжимал их.
Но кто же эта девушка? Откуда она явилась? Почему она искала Камень Коатала? Чего она так ужасно боялась?
Наконец, Марш распрямился. Девушка тоже встала, застыла, дрожа всем телом.
— Её зовут Экла, — объявил Марш. — Я не понимаю всего, что она говорит. Она слишком плохо знает английский, она учила его всего пару месяцев. А я не так хорошо понимаю её язык. Она говорит на мертвом языке, отдаленно напоминающем язык майя. Возможно, он и язык майя имели один и тот же источник…
В голове у меня в тот миг пронеслось: «Боже! Она говорит на мертвом языке! Выходит, это она и ее спутник украли первый обломок камня, потом наведались в Смитсоновский институт, и теперь явились сюда за недостающими фрагментами». А Марш тем временем колебался, раздумывая, что сказать, словно не мог подобрать подходящих слов. В комнате воцарилась мертвая тишина. Снаружи по-прежнему завывал ветер. Потом Марш продолжил, только теперь он шептал — говорил едва слышно.
— Сначала я подумал, что она из племени майя. Но, нет. Она из племени прородителей майя, принадлежит к расе, которая существовала за тысячи лет до того, как племена майя вышли к Юкатану…
Я подумал, в каком укромном уголке Земли обитают они ныне. Наверное, в каких-то тропических джунглях, спрятанных в горной долине. Марш словно почувствовал, о чем я хочу его спросить, продолжил: