— Ждите меня тут, на стене, — приказал он. — Когда я вернусь, будьте готовы помочь Анне.
— Так вы считаете, что вам удастся вернуться вместе с ней? — прошептал Шиллер.
— Если мне не удастся спасти ее, я не вернусь, — ответил Джонгор.
— Гм, — задумчиво протянул Шиллер. — Но если получится так, что вы не вернетесь, что же делать нам?
— Если я через два часа не вернусь, сами решите, что делать, — ответил гигант. Потом он указал на серое здание — одно из немногих строений, которое имело два этажа. — Это — дворец царицы Неске. Если вы решите отправиться в город, то должны знать, что я буду именно там. Но прежде чем последовать за мной, выждите пару часов.
А потом, тихо как тень, он отделился от стены и исчез в хитросплетении узких улочек.
Аркланы никогда не любили ночное время суток, и в это время обычно прятались по домам, однако сегодня, словно специально, вопреки правилам, все население вышло на улицу. В эту ночь аркланы, перемещаясь украдкой, пробирались по переулкам так, словно не хотели, чтобы их заметили сторонние наблюдатели. Улицы города не были вымощены камнями, так как мощеная мостовая не слишком подходит для копыт аркланов. Вместо этого тротуары были засыпаны мягким белым песком, по которому аркланы двигались бесшумно, как тени. Три раза Джонгору пришлось прятаться, чтобы его не заметили спешащие куда-то жители.
Обычно их дома были освещены факелами, стоявшими в специальных стойках на каждом углу, но сегодня их не зажгли. При этом в домах не горели огни. Аркланы почти не использовали огонь, тем более что в каждом доме были трубы, дающие холодное пламя.
Но сегодня и в зданиях не горели огни — город погрузился во тьму ночную. Тем не менее в темноте арканы, похоже, были заняты своими весьма важными делами.
Единственным освещенным зданием в городе был дворец царицы Неске. И он, в отличие от других домов, хорошо охранялся.
Однако и охранники дворца, подобно всем остальным аркланам, казалось, были чем-то обеспокоены и весьма небрежно несли свою службу. Джонгор, хорошо видевший в темноте, заметил, что к стражникам подходили другие кентавры, говорили с ними о чем-то, а потом убегали. Один из таких перерывов и использовал Джонгор. Когда охранники отвлеклись, он без труда проскочил во дворец.
Украдкой пробрался он в ту часть строения, где, насколько он знал, царица держала важных узников, а Анна Хантер была, без сомнения, важной пленницей. Джонгор не раз бывал в этом дворце как гость и хорошо знал расположение помещений. Аркланы относились к нему с любопытством, считая, что он как бы отчасти кентавр, просто из другой части мира. Теперь все это пригодилось ему, чтобы незаметно пробраться во дворец.
Странно, но внутри самого дворца в эту ночь не было никакой охраны. Сам же Джонгор был готов в любой момент спрятаться, но на всем своем пути он так никого и не встретил. А самый опасный участок пути оказался у входа в чертоги самой царицы. Двери, ведущие в ее комнаты, оказались чуть приоткрыты, и гигант остановился, прислушиваясь.
А потом неожиданно из глубины дворца раздался голос. Говорили на языке муритов.
— Войди, Джонгор! — приказали гиганту.
Голос царицы Неске! Она говорила на языке муритов, который Джонгор отлично понимал. Она сама предложила ему войти на запретную территорию своих чертогов!
В первый момент Джонгор хотел было бежать. Но он отказался от этой мысли, когда осознал, что царица, так или иначе, знает о его присутствии. Если бы он побежал, то она, несомненно, позвала бы охрану. Нет, бежать было нельзя. Тогда его в любом случае поймали бы. Все, что ему осталось делать, так это выполнить то, что она просила — войти в комнаты царицы Неске.
Джонгор осторожно перешагнул через порог. Неске ждала его и улыбнулась ему. Не было никакой враждебности, никакой ненависти в ее взгляде. Она улыбалась, хотя выглядела печальной.
А потом раздался приглушенный вскрик, кто-то метнулся к Джонгору, и через мгновение Анна Хантар очутилась в объятиях гиганта. Его Анна! Она была живой и совершенно невредимой. От радости она плакала и смеялась одновременно.
Джонгор через плечо покосился на царицу Неске, словно хотел спросить ее о чем-то и не решался.