– Ничего себе! – воскликнул Марк. – Смотри.
Закутанный в длинное черное пальто, спиной к камере, человек нагнулся над столом, заваленным струбцинами, шлифовальными инструментами и банками с гвоздями.
Следующий снимок был сделан на лужайке перед домом Трава была не такой густой, как сейчас, и деревья как будто ниже. Открывая фотографу лишь свою макушку, мужчина держал за растопыренные руки мальчика лет пяти-шести.
Рождение сына словно принесло мужчине некое внутреннее освобождение: три следующие фотографии изображали его в разгар вечеринки, судя по всему, в закусочной на берегу озера. Незнакомец в том же привычном наряде разговаривал с другими мужчинами его возраста или постарше. Вот он стоит на пристани у закусочной, а вот уселся на перевернутую лодку рядом с какими-то двумя мужчинами и женщиной с выщипанными бровями и сигаретой в зубах. И на каждой фотографии он позировал так, чтобы лицо его не попало в объектив.
– Как же зовут тебя, козел? – сказал Марк. – Что ж ты рожу-то воротишь, а?
– Аж мурашки по коже, – зашептал Джимбо. – Тот чувак в твоей кухне, он ведь тоже рожу отворачивал.
– Потому что это он, понял? Он самый.
– Что-то мне не по себе, – проговорил Джимбо. – Извини, но, по-моему, не стоило нам сюда лезть. Надо было бросить все как есть и выкинуть этот дом из головы.
– Заткнись.
Марк, хмурясь, вглядывался в фотографии. Вдруг он резко согнул шею, нагнувшись над альбомом.
– Интересно… – Он поднял руку и показал на стройного, ковбойского вида парня, тоже сидящего на перевернутой лодке. – Знакомая личность, а? – Марк не собирался позволить сбить себя с толку.
– Разве ты не слышал меня?
– Я прекрасно слышал тебя, но уже поздно что-то менять. А сейчас подойди, взгляни на мужика, на которого я показываю.
Джимбо подумал, что «мужик» немного смахивает на того, что был на старых рекламах «Мальборо», но решил, что лучше этого вслух не говорить.
– Да подойти ты, оттуда не видно. А теперь представь, что он весь в морщинах.
– Так это старик Хилльярд? Иди ты… – Он наклонил голову, чтобы приглядеться к сидящему на опрокинутой лодке человеку, и ему почти удалось представить себе его лицо в морщинах. – А что, вполне возможно.
– Не вполне, а точно. Хилльярд знал этого чувака, понял? Он треплется с ним, они идут вместе опрокинуть по паре пива Надо будет с Хилльярдом поговорить.
– Поговорить могу я, – быстро предложил Джимбо, увидев повод убраться из этого дома.
– Точно, ты ведь у него в любимчиках теперь. – Мистер Хилльярд, вывихнувший лодыжку на прошлой неделе, как-то позвал Джимбо и попросил его сходить в магазин за продуктами. – Заглянешь к нему сегодня днем По ходу дела поболтай с каждым, кто с виду достаточно стар, чтобы знать того мужика.
На этот раз к благодарности за великодушно подаренный повод покинуть гнетущую атмосферу страшного дома у Джимбо примешалось подозрение, что Марк пытается избавиться от него.
– А как же ты?
– Шутишь? Пока ты берешь интервью, я буду здесь.
Странная комната на первом этаже, мысль о которой он никак не мог выкинуть из головы, вновь вспомнилась Джимбо. Чем дальше от нее он будет находиться, тем спокойнее. Она словно источала какой-то неестественно жуткий жар или нездоровый запах.
Глаза Марка были необычайно большими и блестели:
– Не стоит нам тут обоим шуровать. Тем более ты хочешь смотаться, правильно?
Джимбо отступил на шаг, на лицо его легла тень сомнения. Противоречивые чувства боролись в его душе – Марк явно хотел избавиться от него. Затем он вновь подумал о человеке с фотографий, о комнате внизу, в которую им предстояло войти, и решил, что вне пределов дома он будет все же полезнее, чем внутри.
– Мерзкое здесь местечко, вот что, – сказал он. – Давит как-то… Жуть, одним словом.
Это была правда. Джимбо чувствовал себя так, словно брел сквозь отвратительную субстанцию, которая будет уплотняться и сковывать его ноги, если он задержится здесь. Призрачные паутины Марка были другой формой того же ощущения.
– Хочешь, покажу, где я нашел альбом, – предложил Марк.
«Не хочу!» – подумал Джимбо, но двинулся вперед и забрался в стенной шкаф.
Внутри едва хватало места для двоих, и в темноте Джимбо не сразу смог разглядеть, что делал Марк. А Марк как будто толкнул полку, что располагалась над кронштейном для одежды. Полка скользнула вверх. Марк шагнул ближе и открыл панель на задней стенке шкафа.
– Смотри.
Джимбо тоже сделал шаг вперед, и Марк, отодвинувшись чуть в сторону, протянул руку в темноту.
– Ну, видишь?
– Не-а.
– Давай сюда и потрогай рукой.
Они поменялись местами, и Джимбо, подавшись телом вперед, просунул правую руку в едва различимую нишу.
– Пощупай дно, – велел Марк.
Деревянная поверхность была на ощупь нетвердой и как будто ворсистой – словно мех давно сдохшего медведя.
– Дерево прогнило, трухлявое, – раздался сзади голос Марка.
Пальцы Джимбо нащупали чуть загнутый шуруп, небольшое отверстие, приподнятую кромку.
– О, что-то есть.
– Тащи.
Внутренняя створка отделилась от дна углубления. Джимбо запустил руку в отверстие и обнаружил тайник в два фута шириной, фут длиной и четыре-пять дюймов глубиной.
– Альбом здесь лежал?
– Ага.
Джимбо вытянул руку из тайника, и оба мальчика, пятясь, вернулись в комнату.
– А как ты нашел дверцу? Как ты узнал, что здесь тайник?
– Догадался.
Джимбо разочарованно покосился на него.
– Ведь этот дом почти копия моего, да?
– Я тоже так думал. Да только комнаты чуть поменьше.
– Вот именно, – сказал Марк. – Поэтому тебя «давит». Почти все они меньше, чем комнаты в моем доме. А если смотреть с улицы, кажется, что все то же самое. Значит, где-то в доме есть еще помещения.
– Думаешь, здесь есть потайные комнаты?
– Думаю, – ответил Марк, не открыв и половины того, о чем он думает.
Даже не помышляя получить от друга более точный ответ, Джимбо мгновенно понял, такие жуткие возможности предполагала подобная перестройка помещений.
– Допустим, в этом доме кто-то заперт – девушка, например, – сказал Марк. – Ей кажется, что она в безопасности, но…
Меньше всего Джимбо хотелось обсуждать такое допущение.
– Если ты прячешься в одной из тех потайных комнат, ты можешь выйти в любое время, когда захочешь, – с большой неохотой продолжил Джимбо.
– У этого дома должно быть жуткое прошлое, – прошептал Марк.
– У него и настоящее-то не очень… Слышь, Марк, меня правда воротит от всего этого, и мороз по коже. Будто здесь кроме нас еще кто-то есть.
Спустившись на первый этаж, мальчики побродили по гостиной и столовой, проверяя шкафы и буфеты, осматривая пол на предмет секретных люков. Марк как будто высматривал причуды архитектора, которые не собирался обсуждать. Он поднимал брови, выпячивал губы и сжимал их, проделывал разные жесты, обозначавшие размышление и понимание. А все, что понял, Марк оставлял при себе.
Слишком быстро для того, чтоб успокоить Джимбо, они закончили осмотр и очутились на кухне. От мыслей о тайных комнатах мальчику становилось все тревожней. Тяжелое, гнетущее чувство исходило от них. Будто в ответ на его ощущения, дверь в стене, казалось, разрослась и стала массивнее.
– Что-то мне не очень хочется заглядывать туда, – проговорил Джимбо.
– Тебя кто заставляет?
Марк подошел к двери, потянул ее на себя и распахнул Затем отступил назад, давая возможность Джимбо, сердце у которого зашлось, словно он падал вниз, подойти и встать рядом За порогом была чернота Марк издал низкий горловой звук и шагнул к порогу, Джимбо неохотно сделал полшага следом.
– Мы просто войдем, делов-то, – сказал Марк – Подумаешь, пустая комната…