По обе стороны от камина располагались ниши с белыми полками. На них всегда стояли наши книги и диски. На более длинных нижних полках Мэтт держал свою коллекцию виниловых пластинок. Сотни альбомов в строго алфавитном порядке по названиям групп и именам солистов, причем самыми ценными он считал записи наименее известных исполнителей. Мне запомнилось, как в день его переезда пришлось снять с полок множество книг, поместив их в коробки, чтобы освободить пространство для винила.
Все книги снова вернулись на прежние места, словно их никто и не трогал. Пропала бо´льшая часть дисков. Виниловых пластинок не было.
Я повернулась и взглянула в другой угол. Проигрыватель Мэтта исчез, как и принадлежавший ему айпод. Зато вернулся мой прежний музыкальный центр. Нигде не было и наушников, купленных им, когда я пожаловалась, что не могу смотреть телевизор из-за его громкой музыки.
У меня задрожали ноги. Я села на диван и опять осмотрела гостиную. Желудок вдруг скрутило так, что мне пришлось чуть ли не согнуться пополам. Что произошло? Я не могла решиться осмотреть другие комнаты дома.
Достала из сумки мобильник, хотя знала: не стоит даже пытаться звонить Мэтту. Какой смысл? Он оставил мне сообщение, читавшееся яснее ясного. Но в этот момент гордость не значила для меня ничего. Я просто хотела поговорить с ним, спросить, что случилось. Хотя уже знала. Поняла смысл представшего передо мной зрелища. Догадалась, что именно он сделал.
У меня не значилось в памяти телефона пропущенных звонков, не поступало никаких новых писем или сообщений. Внезапно охваченная гневом – Мэтт мог, по крайней мере, предупредить меня о своих намерениях, как сделал бы любой нормальный мужчина, – я просмотрела список своих последних вызовов, пытаясь найти его имя и позвонить. Ничего не обнаружив, наморщила лоб. Я точно помнила, как звонила Мэтту несколько дней назад. Я сидела в машине, когда моя подруга Кэти прислала сообщение, что она со своим парнем Джеймсом хочет заехать к нам в гости. Я решила связаться с Мэттом и выяснить, достаточно ли у нас вина. Но в памяти телефона этот звонок не отразился. Я опустилась еще ниже по списку. Высветились сотни звонков, сделанных за последние несколько месяцев. Но ни одного звонка Мэтту или от него.
Я закрыла глаза и постаралась выровнять дыхание, но мне это не удалось. Казалось, я близка к обмороку. Пришлось опустить голову на колени. Через несколько минут я снова посмотрела на дисплей, переключилась на «Контакты» и нажала букву М, чтобы отыскать номер Мэтта, но снова не получила нужного результата. Уже охваченная паникой, нажала на С – его фамилия Стоун. Но и она отсутствовала.
Пальцы вдруг стали горячими и липкими, когда я водила ими по дисплею, просматривая сообщения и электронные письма: ни единого, отправленного Мэтту или полученного от него. А ведь мы переписывались по нескольку раз в неделю. В последнее время вообще предпочитали обмен сообщениями прямым звонкам. Я могла прочитать письма от друзей и родителей, свои сообщения Сэму на работу, но ничего, посланного Мэтту. Этот телефон я купила в Рождество на премиальные деньги. И в тот же день отправила Мэтту сообщение. Самое обычное. Я сидела в гостиной, а он находился в кухне. Я попросила его принести в комнату бутылку вина. Мне было хорошо слышно, как Мэтт рассмеялся, прочитав мой текст, а потом принес вино и шоколадный мусс. В тот день мне пришлось готовить рождественский обед для нас и его матери, но взамен Мэтт согласился, что потом я до конца дня уже ничего делать не стану.
Я все же решилась на еще одну проверку и просмотрела свой обмен сообщениями с Кэти. На их просмотр ушло немало времени, поскольку мы с ней тоже переписывались регулярно, но мне удалось добраться до самого первого текста. Я желала ей счастливого Рождества и хвалилась, что Мэтт подарил мне сумку «Малберри». Она изобразила удивление и восторг, хотя я уже знала, что Мэтт консультировался с ней по поводу подарка. До сих пор не пойму, как моя подруга, болтушка, ухитрилась сохранить все в секрете.
Что же произошло с сообщениями и звонками Мэтта?
Я выключила телефон и включила вновь в надежде обнаружить какие-то перемены к лучшему. Но нашла лишь не замеченные прежде тексты от Кэти, отправленные накануне вечером, где она расспрашивала меня о поездке в Оксфорд. Она звонила мне сегодня утром перед началом занятий, желая удачи, зная, как важен был этот день для меня. Несколько минут я разговаривала с ней, сидя в автомобиле на стоянке перед учебным центром, прежде чем зайти внутрь. Остался мой обмен сообщениями с Сэмом, другом по работе, и с Люси, моей помощницей. Нашла я и короткую переписку с папой уже после окончания семинара в Оксфорде всего несколько часов назад. Прочитала приветы от Фрэн и Дженни – старых приятельниц, с которыми продолжаю встречаться, как и от одной из бывших университетских сокурсниц. От Мэтта не было ничего.