— Надеюсь, здоровье тайного советника вскоре поправится, — сделал участливую мину Чаров.
— Вашими молитвами, Сергей Павлович. Что ж, тогда до завтра. Приходите вечерком, опосля службы, — совсем по-домашнему бросил Горчаков и, оторвавшись от раздумий, двинулся навстречу американскому посланнику Клею.
— Чаров, где вы прячетесь? Вот, уж битых полчаса не могу вас найти! — деланно возмущенный баритон шефа жандармов огласил залу.
— Приносил поздравления его сиятельству, ваше высокопревосходительство. Между тем сие, оказалось, затруднительно исполнить, князь постоянно кем-то окружен, — оправдывался он.
— Князь и иностранных дел канцлер, любезный Чаров, — Шувалов многозначительно поднял вверх указательный палец. — Да, сегодня он — центр мироздания. Что ж, заслужил, заслужил, — с тайной завистью произнес он. — Однако и вы не обойдены царской милостью. Государь жалует вам Святого Владимира с бантом. Указ уж подписан. Столь высокую награду вручают за воинские доблести, и не всем. Его императорское величество выразил надежду на ваше дальнейшее верное служение Престолу и России и уполномочил меня возложить на вас оный орден. Посему, жду вас у себя завтра, в обед. Тогда и потолкуем. События в Булонском парке подтвердили вашу правоту и бесповоротно убедили меня в вашей исключительной дельности. Кстати, господин Блок также удостоен награды, — с этими словами граф молодцевато развернулся на каблуках и, оглядев себя в зеркале, покинул гостиную, оставив Сергея в радостном кипении мыслей.