- Пожалуйста, кази-ага! С готовностью! Непременно, - заговорил Худаяр-бек. - Что еще прикажешь? Все исполню, только как ты мое дело устроишь?
Кази, опустив голову, стал глубокомысленно перебирать четки. Затем со словами "о аллах" встал и, порывшись в нише с книгами, выбрал одну из них в черном переплете. Сел на место, нацепив очки и, открыв книгу, стал читать, беззвучно шевеля губами. Так прошло минут десять. Наконец, положив указательный палец левой руки на одну из страниц, кази повернул лицо к Худаяр-беку:
- Знаешь ли, бек, задача весьма трудная. Такие случаи встречаются очень редко. Потому и читаю в книге, чтобы выяснить, как велит шариат поступать в таких случаях.
Сказав это, кази снова углубился в чтение, наконец радостно закрыл книгу и положил ее перед собой.
- С помощью аллаха я разрешу эту задачу, обязательно разрешу, очень даже легко разрешу. Итак, скажи, бек, когда принесешь сахар и чай?
- Хоть сейчас, кази-ага, хочешь, сию минуту схожу принесу. Что мне стоит?
- Вот и хорошо, мой милый. Пойдешь принесешь сахар и чай. Затем приведешь сюда трех-четырех крестьян из вашего села; только надо, чтобы все они были твоими друзьями. Один из них придет и скажет мне, что он сын той женщины и что она, то есть его мать, согласна выйти за тебя замуж и уполномочила его сказать это. Остальные крестьяне подтвердят. Вот и все. Тогда я прочту молитву о сийге, и дело будет сделано.
- Кази-ага, это же совсем легко! Что там три-четыре крестьянина, я могу пригнать из нашего села хоть сотню. Спрашивай, что тебе угодно, и они скажут то, что надо. Кто посмеет ослушаться меня?
С этими словами Худаяр-бек встал.
- Пойду-ка поищу, кто из односельчан сейчас тут в городе. Когда Худаяр-бек уже собирался уйти, кази вернул его обратно.
- Погоди-ка, бек, - сказал он. - У меня два наказа тебе. Во-первых, покупая чай и сахар, ты, конечно, заплатишь за это деньги. Не так ли? Эти деньги, надо полагать, ты не в поле нашел, а заработал в поте лица своего. Раз так, то по крайней мере отдай их за хороший товар. Времена теперь не те, всяк норовит надуть. Карапет-ага получил недавно хороший сахар, его называют сахар Бродского. Постарайся купить этот сахар. А что касается чая, то ты и сам сведущ, сумеешь купить.
- Слушаюсь, - сказал Худаяр-бек и хотел уже выйти, как. кази снова остановил его.
- Милый мой, я же сказал тебе, что у меня два наказа. Об одном я уже сказал, теперь выслушай и другой, тогда можешь идти.
- Приказывай, кази-ага.
- Второй мой наказ состоит в том, чтобы все это до нашей смерти осталось между нами.
- Что ты, кази-ага? Ребенок я, что ли? Не считай меня за такого простофилю.
- Выслушай, дай договорить. Итак, значит, это дело должно остаться в секрете...
- В чем остаться, кази-ага?
- Ну, должно остаться в тайне, никто о нем не должен знать. Люди, которых ты приведешь, должны быть настолько близки тебе, чтобы никому не выдали этой тайны. Ты не думай, что в этом деле есть какое-нибудь нарушение шариата. Нет! Дело в том, что подобные случаи очень редки, и если кто узнает об этом, может подумать, что мы нарушили шариат, Вот почему все, что мы здесь совершим, должно остаться между тобой, мной и свидетелями. Понял? Ну, теперь, можешь идти.
- Слушаюсь и повинуюсь, кази-ага! Конечно, ты правильно изволишь говорить.
Сказав это, Худаяр-бек вышел от кази и направился в город.
Худаяр-бек, радостный и довольный, дошел до базарной мечети, спустился к речке, совершил предмолитвенное омовение, затем зашел в мечеть помолиться и после намаза вышел на базар. Пройдя по крытому базару, он отыскал указанную кази лавку Карапет-аги. За стойкой сидел тучный армянин и что-то писал. Оглядев все углы большой лавки, Худаяр-бек достал трубку и начал набивать ее. Карапет-ага положил ручку и стал удивленно наблюдать за покупателем. Набив трубку, Худаяр-бек подошел к стойке Карапет-аги, достал из-за пазухи кусочек трута и, протянув Карапет-аге, сказал:
- Потрудись зажечь спичку, дать мне огня.
- Ты что? - сердито отвечал Карапет-ага. - Тут тебе не кофейня. Убирайся к чертям, осел ты этакий! Вон отсюда!
Произнося эти слова, Карапет-ага так зло оглядел Худаяр-бека, словно хотел выпрыгнуть из-за стойки и растерзать его.
Оробевший Худаяр-бек попятился назад. Он был крайне озадачен суровым обращением Карапет-аги. Откуда было ему знать, что тот может не подать ему огня. У себя, в селении Данабаш, Худаяр-бек ни от кого не получал такого ответа. Кто бы там посмел, видя, что Худаяр-бек достает трубку, не зажечь трута и не поднести ему? Но что поделаешь?! Селение Данабаш осталось там, а здесь город.
Худаяр-бек насупился, придал лицу обиженный вид и ответил Карапет-аге:
- Зря ты кричишь, хозяин. Я не затем пришел, чтобы ограбить твою лавку, а за покупкой. Стало быть, напрасно ты кричишь на меня. Я пришел к тебе купить сахар.
- Так что же, по-твоему, если ты пришел купить у меня полфунта сахара, то мне надо целовать тебе руки, что ли?
Худаяр-бек высыпал табак из трубки обратно в кисет, воткнул трубку за пояс и сказал:
- Прежде всего хозяин, ты узнай, кто я такой, а затем уж кричи на меня. Я не из тех, за кого ты -меня принимаешь, я не стану приходить и беспокоить тебя из-за полфунта сахара. Я староста селения Данабаш, Худаяр-бек, и не за полфунтом сахара пришел к тебе. Я пришел купить у тебя целую головку сахара, большую головку.
Карапет-ага немного смягчился.
- Пожалуйста, добро пожаловать. Я же не говорю тебе: зачем ты пришел купить у меня голову сахара? Я только хочу сказать, что ты поступил нехорошо, протянув мне трут, когда я был занят письмом. Из-за тебя я совершил теперь ошибку и осложнил себе работу. Мне придется после твоего ухода снова переписать все это.
- Ну, что было, то прошло. Теперь скажи, почем отдашь мне сахар.
Приподняв доску прилавка, Карапет-ага вышел из-за стойки и, подойдя к поставленным в углу головкам сахара, положил руку на одну из них.
- Вот, брат мой, бек! - сказал он. - Это наилучший сахар. Отдам я его тебе за семь рублей и десять копеек. Это первый сорт!
- Да что ты, шутишь, что ли? Повсюду сахар продают за семь рублей, а ты что, заработать на мне хочешь?
- Где это продают за семь? Нигде этого не делают, клянусь верой. Дешевле семи рублей и десяти копеек никто не отдаст.
Помолчав немного, Худаяр-бек полез за трубкой и начал снова набивать ее табаком. Карапет-ага зажег спичку.
- Ладно, ладно! - сказал Худаяр-бек, закуривая. - Я заранее знал, что ты продаешь дороже всех. Ничего не поделаешь. Пусть будет по-твоему. Возьми-ка одну головку и взвесь, сколько потянет.
Карапет-ага взял одну из самых больших головок сахара и поставил на весы.
- Это десять, еще десять - двадцать. Это пять, еще три, еще два и вот еще полфунта. Итого значит, тридцать с половиной фунтов. Тридцать фунтов составит тридцать абасов, то есть шесть рублей, долой сорок пять копеек, итого будет пять рублей пятьдесят пять копеек...
Подсчитав стоимость товара, Карапет-ага снял сахар с весов и поставил на землю.
- Значит, теперь ты меня узнал, Карапет-ага?
- Как то есть узнал?
- Я спрашиваю, теперь ты узнал, кто я?
- А кто ты?
- Я староста селения Данабаш, Худаяр-бек.
- А я второй гильдии купец, Карапет-ага.
- Да благословит аллах память твоего родителя! Я к тому все это говорю, что теперь развелось множество лживых людей. Зайдет такой человек в лавку и, поторговавшись, начнет клясться и аллахом и пророком, что через три дня принесет деньги. И три дня превратятся в три месяца, а то и в три года. Пусть лучше убьет меня аллах, чем допустит до такого падения. Правду сказать, сегодня как-то случилось, что я приехал в город без денег. Сейчас я унесу сахар, и завтра рано утром твои пять пятьдесят пять будут у тебя.
Услышав это, Карапет-ага быстро отнес сахар на прежнее место и, подойдя к Худаяр-беку, положил руку ему на плечо, а левой показал на дверь.
- А ну-ка, пошел отсюда! Живо! Сию же минуту вон отсюда...
Ни слова не говоря, Худаяр-бек вышел из лавки.