— Понимаю! — Миша снова кивнул.
— В общем, ждём тогда тебя завтра, к девяти утра. С собой — какая-нибудь рабочая одежда на первое время. Ну и голова плюс желание работать и развиваться. Развитие — это очень важно. Понимаешь, о чём я?
Миша всё так же кивал. Управляющего несло:
— Нужно быть всегда впереди. Ко скольки тебе завтра нужно сюда явиться?
— К девяти.
— Нет. К без пятнадцати девять. Говорю же, нужно быть впереди!
Миша мысленно пожал плечами, попрощался и вышел из кабинета.
За всю жизнь Мишу назвали ответственным лишь однажды. Это было в школе, когда на уроке труда Мишин «седьмой Жэ» отправили чистить снег на улице. Одноклассники решили не принимать участия в эксплуатации детского труда и, побросав лопаты, пошли по домам. И только Миша никуда не пошёл. Он добросовестно чистил снег в одиночку, а к концу урока собрал и занёс в школу все лопаты.
— Молодец, Михаил! Ответственный парень! — сказал трудовик и чуть позже нарисовал ему трояк за четверть.
С тех пор понятия ответственности и несправедливости находились для Миши где-то рядом.
Следующим утром Миша пришёл на станцию с пакетом одежды и пачкой вермишели быстрого приготовления. В комнате приёма автомобилей в ремонт сидела беременная женщина и что-то громко кричала. Напротив неё за общим столом сидели двое мастеров-приёмщиков. Первый с отсутствующим лицом что-то считал на калькуляторе. Второй прятался от женщины за монитором, пригнувшись и что-то набирая в своём мобильном телефоне.
Глаза женщины сверкали, как в кино про Вия, она осыпала всех какими-то гневными эпитетами и задавала риторические вопросы в духе Чернышевского. Когда она замолкала, чтобы помахать перед своим лицом кистями рук, приёмщик выглядывал из-за монитора и спрашивал: «А мы-то здесь при чём?».
Женщина вдыхала, приёмщик снова прятался за монитор и всё начиналось сначала.
— Извините, я вот на работу! — вмешался в происходящее Миша.
— Пойдём со мной! — вскочил с места прячущийся за монитором. — Макс, поговори с женщиной!
Через коридор и две двери Мишу провели в слесарный цех. Как только вторые двери закрылись, мастер-приёмщик набрал полную грудь воздуха и громко крикнул в потолок:
— Заебало, блядь!
Миша невольно поморщился. Лицо приёмщика покраснело, на лбу вздулись вены.
— Как меня уже бесит эта сука! Сначала роди, потом приходи! Сама, блядь, не знаешь, чего хочешь! — приёмщик ударил кулаком в какой-то железный шкаф. — С добрым утром, Денис, блядь!
Откуда-то вышли два парня в рабочих комбинезонах.
— Ты чего, ебать? — неопределённо спросил один из них.
Приёмщик сделал три глубоких вдоха-выдоха и протянул Мише разбитую руку.
— Меня зовут Денис. Я немножко нервничаю с утра. Не обращай внимания. Просто, — Денис опять начал увеличивать громкость, — она меня уже за-е-ба-ла!
— Миша!
Парни обменялись рукопожатиями. К Мише подошли ещё двое.
— Лёха! — протянул руку один.
— Тоже Лёха! — поздоровался второй.
— Миша.
— Чё, Мишаня, «Мерседеса» будешь делать? Сегодня надо уже новый мотор в него впихнуть, а мы ещё старый не сняли! — сказал первый Лёха.
— Дровина ебаная! — добавил второй.
— Щенок — псина сутулая! — сказал Денис. — Принял говна кусок и на выходные съебнул.
Миша осмотрел слесарный цех. Он выглядел весьма заурядно: два подъёмника, яма, верстак с тисками, гидравлический пресс в углу и пара тележек с ручными инструментами.
— Ты, Мишаня, тогда переодевайся, вливайся в коллектив, то-сё. Скоро машина должна приехать на замену рулевой рейки. Я её тебе поставлю, будешь менять. Ты же справишься? — спросил приёмщик.
— Справлюсь, поди.
— Ну и отлично. Вон там бытовка, располагайся!
Денис облизал с разбитой руки кровь и пошёл в приёмку.
Помещение бытовки освещала тусклая лампочка. Железные шкафчики для одежды не имели замков и были распахнуты настежь. В одном из них не было ничего, кроме шелухи семян подсолнечника и пакетиков от вьетнамской лапши. Миша выгреб из этого шкафчика весь мусор и повесил туда свои вещи.
Из цеха послышался звук автомобильного клаксона и чей-то крик: