Сидней Грейданус в своей книге «Проповедуя о Христе по Ветхому Завету» указывал на семь методов, которые помогают подготовить проповедь о Христе по Ветхому Завету: искупительно-историческая прогрессия (the redemptive-historical progression); метод, изучающий исполнение обетований (the promise-fulfillment method); типология, аналогия, метод продолжающейся темы (the longitudinal theme method); метод противопоставления (the contrast method); изучение новозаветных ссылок (the New Testament reference way).[40]
Но Грейданус предельно ясно говорит о том, что целью проповеди по Ветхому Завету является не проповедь Христа отдельно от «всей воли Божьей». Вместо этого, настаивает он, задача проповедника состоит в том, чтобы «рассматривать всю волю Божью, со всем учением, законом, пророчествами и видениями в свете Иисуса Христа».[41] Далее он добавляет одно важное уточнение:
Также несомненным является то, что мы не должны вычитывать воплощенного Христа в текстах Ветхого Завета, это было бы эйзегезой, но нам следует стремиться к тому, чтобы обоснованно проповедовать Христа из Ветхого Завета в контексте Нового Завета.[42]
Здесь Грейданус поставил задачу наиболее точно. Библию следует читать с начала до конца, но не наоборот. Чтение в обратном направлении делает Библию однообразной, поскольку любое упоминание какой-либо темы требует рассмотрения полного учения Писания, чтобы можно было толковать все составляющие этой темы, которые появлялись по мере её развития. Далее в этой главе мы поговорим об этом подробнее, а сейчас давайте продолжим обсуждение первого вопроса.
Итак, сквозь какую призму мы преподаём «всю волю Божью» из Ветхого Завета? Позволит ли нам какой-нибудь из семи методов (или каждый из семи), обсуждаемых Грейданусом, проникнуть в суть Ветхого Завета?
Отправной точкой для нас должно стать ясное, естественное, первоначальное, историческое значение отрывка. Если мы когда-либо откажемся от этой отправной точки, мы лишимся всякой надежды достичь согласия относительно значения текста.
Единственным верным началом этого пути, в таком случае, является человеческий автор, который утверждал, что получил значение, которое передаёт нам, пребывая на небесном совете у Бога. Мы не пытаемся, однако, полностью разобраться в душевном состояния автора или чём-либо подобном. Скорее, мы пытаемся понять использование человеческим автором слов в контексте его жизни и эпохи, литературных жанров и богословских данных.
Гордон Фи и Дуглас Стюарт в книге «Как читать Библию и видеть всю её ценность»[43] утверждают:
Единственный верный контроль герменевтики должен заключаться в первоначальном значении библейского текста… В отличие от… субъективизма, мы настаиваем на том, что первоначальное значение текста — насколько в наших силах понять его — является объективной точкой отсчёта и контроля.
Относительно исторических данных текста, сначала мы должны задать вопрос: что имел в виду автор? Как, в терминах присущего именно ему употребления слов, слушатели понимали слова, которые он говорил или писал? Как понимание исторического, социального и географического контекста, а также цели, которую ставил перед собой автор, помогает нам понять его послание?
В прошлом этот подход был известен как грамматико-историческое толкование текста. Термин «грамматико-историческое толкование» впервые был употреблён Карлом А. Кайлем.[44] Термин «грамматический», однако, может сегодня ввести нас в заблуждение, так как обычно под ним мы понимаем порядок слов в предложении и его строение. Но Кайль использовал данный термин не в этом смысле. Он имел в виду греческое слово грамма, которое почти соответствует понятию «буквальный». Для Кайля грамматический смысл — это то, что мы могли бы назвать простым, прямым, очевидным, обычным, естественным, или буквальным, смыслом фраз и предложений.
Используя термин «исторический», Кайль имел в виду, что толкователь должен рассматривать слова относительно времени, обстоятельств, событий и действующих лиц того исторического периода, в котором писал автор. Таким образом, основной целью для Кайля, равно как и для нас, было обнаружение usus loquendi (лат. «словоупотребление»; прим. перев.), то есть характерного для этого автора употребления слов, и/или общепринятого значения во времена, когда он писал.[45]
43
Gordon Fee and Douglas Stuart, (Grand Rapids: Zondervan, 1982), 26. На русском языке: Фи, Гордон Д. и Стюарт, Дуглас. Как читать Библию и видеть всю её ценность. — СПб.: Логос, 1993.
44
45
Исключительную дискуссию об историко-грамматической интерпретации можно найти в John Sailhamer, “Johann August Emrsti: The Role of History in Biblical Interpretation” 44 (2001), 193–206.