И все же, малая часть модулей даже в отключенном состоянии умудряется долететь. Вот они, застывшие и помятые, лежат на грунте. Сильно изувеченные солдаты пытаются выбраться наружу. От сотрясения особенно сильно пострадали представители человеческой расы, а вот даги оказались немного более живучими. Некоторые из этих кленоподобных монстров умудрились открыть двери капсул и выползти на свободу.
— Вот видишь, Максим! Немного против нас врагов, сейчас наши ребята им покажут…
Даги с трудом передвигались. Боекостюмы мешали им, а поврежденные лучеметы давали лишь безобидные световые вспышки.
Из ангара, скрипя и посвистывая, выбрались недавно собранные БМП с крупнокалиберными пулеметами и тремя автоматическими пушками на броне. И никакого гравиомотора — обычный двигатель внутреннего сгорания. Сначала пискляво, затем по нарастающей, надрывно холодя душу, взвыла сирена. В такт ей запели крупнокалиберные пулеметы, их смертоносная трель косила дагов. Пули, вылитые из обедненного урана, легко прошивали пластиковые боекостюмы. Полыхнула реактивная ракета, раскидав целую дюжину трясущихся от страха врагов. Некоторые даги бежали, другие пытались открыть ответный огонь, но их световые потоки не могли даже ослепить, а уж тем более прожечь броню из гравиотитана.
Какими беспомощными выглядели иногалакты. Не бой, а избиение младенцев. Модули продолжали приземляться, но те не многие, что смогли уцелеть, не представляли серьезной угрозы. Их экипажи безжалостно истреблялись.
В космосе, где не было антиполя, развернулась грандиозная баталия. Умело, используя численное превосходство, российские звездолеты истребляли армаду конфедератов. Очень трудно простым человеческим языком описать ту величественную панораму, что открывалась взору того, кто наблюдал или участвовал в сражении. Неописуемо яркие вспышки расцвечивали бархатную тьму. Казалось, сам всемогущий творец, великий художник, решил раскрасить пустынный вакуум. В этом дивном рисунке трепетала и переливалась каждая частица, каждый атом пел свою дивную песню, а из потоков плазмы распускались волшебные цветы. Огненные лепестки ломались и искрились потоком фотонов, миллионы жизней сгорали ежесекундно. Великая Россия уничтожала конфедерацию. Многоглавая ехидна огрызалась, и от ее ядовитых зубов порой гибли и российские корабли. И все же соотношение потерь было один к пятидесяти в пользу России. По ходу боя статистка становилась все более благоприятной.
Обстановка на самой планете неожиданно обострилось. Если те десантники, что высаживались в городской черте Сталина, легко уничтожались, то части, приземлившиеся вне черты, сумели сбиться во внушительное соединение. Десятки тысяч людей и дагов — это большая сила, даже в том случае если они практически безоружны. БМП натыкается на дикую орду. Не успев всех перестрелять, машина переворачивается. Даги вламываются в люки, вытаскивая солдат и убивая. Самый храбрый боец успел извернуться и подорвать себя и пару дюжин врагов противотанковой гранатой. Взрыв испугал свору лишь на мгновение, затем они устремились мутным потоком к городу Сталина. Несколько единиц бронетехники расстреливая боекомплект, смогло оторваться от орды.
Впрочем, приближение варваров не сильно расстроило Олега Гульбу. Генерал Галактики по радио скомандовал:
— А теперь авиация.
В небо взлетели два реактивных стратегических бомбардировщика. По сравнению с эролоками их скорость и маневренность незначительна, а вооружение примитивно, но ведь и оппонентов в небе у них не наблюдалось. А раз так, главное успеть вовремя достигнуть цели, а для этого большой стремительности не надо. Увидав над собой титановых птиц, даги и немногие люди всполошились, но разбежаться не успели.
— Напалмом сверху! Сбрасывай заряд! — Приказал по радио Гульба.
От самолетов отделились внушительные бомбы. Со страшным воем, они рухнули вниз. При соприкосновении с поверхностью последовал оглушающий хлопок, и огненное озеро разом залило всю кишащую гадами поверхность планеты. Максим и Олег наблюдали в бинокли эту картину, где неистовое пламя сжигало "мошкару".
— Грандиозно! — Произнес маршал. — Я не ожидал, что столь примитивное оружие окажется столь эффективным.
Гульба довольно усмехнулся в усы.
— А ты что думал! Это напалм, бог войны!
— И все же не сравнить с аннигиляционным или термокварковым зарядом.
— Сравнил… Тысяча лет эволюции — это не шутка. Пройдет еще тысяча лет, и наши потомки будут смеяться, и называть примитивным самое лучшее нынешнее оружие! Прогресс есть прогресс. — Маршал протер запотевшее стекло бинокля. — Ты знаешь, читал один фантастический роман, где описывается наука далекого будущего. Там человечество развилось до такой степени, что научилось воскрешать мертвых. В первую очередь воскресили самых достойных героев третьей мировой войны и нашего великого Алмазова. Следующими были Сталин, Жуков, Рокоссовский, Конев, Суворов и полководцы более далекого прошлого. Такова сила Российской науки, что века и даже многие тысячелетия для нее не преграда. Затем подняли других людей, помельче, и, в конце концов, всех. Даже преступников. Впрочем, для них были созданы специальные лагеря по перевоспитанию. И наступило царство вечного счастья, где люди равны богам.
Олег Гульба глубоко вздохнул.
— Если бы так было на самом деле. А ведь будущее непредсказуемо. Кто его знает, не появится ли еще более могучая цивилизация, способная уничтожить все человечество. Ведь тогда некому и некого будет воскрешать.
Маршал поднял глаза к небу.
— Я надеюсь на силу и непобедимую мощь нашей армии, а самое главное — на мужество и стойкость людей. Мы никогда не допустим провала и не смиримся с поражением. Метод воскрешения, кстати, убедителен на все сто процентов, но об этом я расскажу тебе позже, а пока займемся насущными проблемами. Высадка десанта прекратилась. Судя по всему, противник вымотался и, скорее всего, разбит. Не пора ли отключить анти-поле?
— Это дело тридцати секунд. Подождем минут десять, чтобы был "верняк", и отключим.
— Логично. Для серьезных разрушений достаточно одной ракеты.
Олег достал свою любимую, дорогого черного дерева, трубку и раскурил водоросли. Дым был приятен и успокаивал, не вызывая неприятных ощущений. Он расслаблял, снимая напряжение. Максим, не удержавшись, спросил:
— И где ты берешь такое сладкое курево?
Гульба хитро подмигнул.
— Это в магазинах не продается.
— Да ну. Не верю, — Маршал приосанился. — Я ведь прекрасно знаю, что эти водоросли не редкость, и заменяют по-настоящему вредный табак.
Олег скривился.
— Фу, табак — это такая гадость, все равно, что рот дерьмом набить. Конечно, многие предпочитают курить водоросли "Красный октябрь", но курю я не это, а гораздо более нежные "Цветы любви". А эта травка растет пока только на одной планете, на какой — не скажу, догадайся сам. Так что это большая редкость. Хочешь затянуться?
— Не откажусь.
Максим взял в руку трубку и вдохнул благоухающий аромат. Ему стало хорошо. Сознание сохранялось ясным, но все предметы стали ярче и красочней. В этот блаженный миг прозвучал необычайно глубокий и низкий голос Гульбы:
— Теперь можно снять анти-поле и подключить мониторы и голограммы, иначе ты пропустишь занятное зрелище.
Маршал небрежным жестом выразил согласие. Когда чудо-оружие перестало действовать, с удивительной скоростью возобновилась связь. На гигантских голограммах вспыхнула проекция вселенской битвы. Сражение уже догорало, жалкие остатки космического флота конфедератов отчаянно пытались вырваться из тройного кольца. Их осталось мало, едва ли десятая часть от первоначальной численности. Некоторые звездолеты "выбросили белый флаг", послав сигнал, что сдаются на милость победителя. Военнопленным все-таки быть лучше, чем покойником, тем более что иногда проводятся обмены, невольников выкупают за деньги, ресурсы, оружие. Правда, в Великой России подобная традиция не распространена. Наоборот, родственников сдавшихся в плен ждет суровое наказание. Исключения редки.
Российский флот легко добивал жалкие остатки миллионного флота. Вот последние корабли трепыхались, словно бабочки в паутине, и зависли обломками. Лишь спасательные капсулы продолжали парить в космосе.