— И где ты таких заумных идей нахватался?
— Я уже говорил. В книге одного фантаста. Там еще написано, как уничтоженная Земля будет восстановлена с помощью гиперплазменных нанотехнологий. Там подробно рассказывается, как восстанавливали Землю, какие виды синтезаторов материи применяли, а также сдвигали время, искусственно искривляли пространство. И даже выходили в параллельную вселенную.
— Все это очень интересно. — С улыбкой произнес Максим. — Но для нас главное — со своей вселенной разобраться. А уж потом обсуждать научную фантастику. Что же касается свойств гиперплазмы, то они еще до конца не раскрыты и их возможности неисчерпаемы. Великий инженер Дмитрий Фишер был первым, кто изучил свойства сверхматерии. Шестое и прочие состояния вещества. Это было стратегическим прорывом нашей науки. Правда, некоторые иногалактические расы намного раньше открыли подобные свойства материи. Но это не умаляет заслуги Фишера.
Янешь оттопырил нижнюю губу. Он был горд, что с ним беседуют на равных. Особое уважение он питал к Максиму. Сверхмаршал — звание за пределами понимания, как вселенский трон.
В кабинет вошел Кобра, представитель цивилизации Гапи.
Хотя Янешу и приходилось ранее видеть активного члена столь славной расы, он не удержался от шутки:
— Надо же, одуванчик явился.
Кобра добродушно усмехнулся.
— По-моему, на вашей планете одуванчик — символ надежды.
— Нет! — Возразил Филини. — Он символ хрупкости всего земного.
— Да, мироздание хрупко. Вечен только Всевышний, и те бессмертные существа, что созданы им. В том числе и люди. Я слышал часть вашего разговора. И должен сказать в первую очередь тебе, малыш. — "Одуванчик" повернулся к Янешу. — Автор той книги не прав. Бедствие больше не повторится, и в новом мире вам не придется убивать себе подобных. В новой вселенной исчезнут боль и насилие — там будет царить вечный мир.
Янешь поднял глаза.
— Это будет очень скучный мир. Каково это — жить, не зная битв, сражений, кровавых схваток. Мир без насилия пресен, это как чай без сахара и суп без соли!
Кобра тяжело вздохнул.
— Неужели убивать другого доставляет тебе радость?
— Еще бы. Нет большего удовольствия, чем убивать своих врагов.
— А вы что думаете, командир? — Поинтересовался Кобра.
Максим кашлянул.
— Хотя ратный труд и является нашей профессией, в убийстве, как таковом, нет ничего приятного. Мы ведем войну не потому, что нам это нравится, а для того, чтобы покончить с ней навсегда. Придет время, и вечный мир воцарится во вселенной.
Янешь сделал протестующий жест.
— Это будет скучно.
— Есть много других действий, которые не позволят нам скучать. Впереди нас ждет долгая мирная жизнь. И мы не должны ее разменивать на пятаки. Я полагаю, мир должен быть очищен от насилия.
— И чем вы тогда будете заниматься? Вы, солдаты? — Сверкнул глазами рассерженный ребенок.
— А чем занимаются мирные люди? Трудом. Производительным трудом. И тебе тоже придется работать.
Янешь скривился.
— Мои родители всю жизнь вкалывали. И чего достигли? Как жили в нищете, так и живут до сих пор. Лучше быть солдатом, чем нищим.
— Это верно. — Одобрил Гульба. — Нищета отвратительна. Лучше быть здоровым и богатым, чем больным и бедным.
Тут Янешь опять всех удивил.
— Богатство разлагает. Нам нужно покончить с олигархами и установить диктатуру пролетариата.
— От кого он таких слов нахватался? — Олег Гульба поднял палец. — Шалишь, друг, шалишь.
— От Ленина. Надо знать историю. — Размерным тоном произнес Максим. — В принципе, у нас уже есть диктатура, а пролетариат бесправный.
Тут Трошев понял, что сказал лишнее.
— Вернее, права у него есть, но живет он в тяжелых условиях.
— Это пока идет война. — Перебил Гульба. — Потом станет намного легче.
— Своими победами мы приближаем этот день. Слышишь, Янешь? Когда война закончится, триллионы людей вздохнут с облегчением.
Мальчишка покраснел, он почувствовал себя маленьким эгоистом.
— Ладно, пусть будет так. Я в войну могу и на компе поиграть.
Командиры дружно рассмеялись.
— Вот и чудесно, а теперь не грех и расслабиться. Закатим пирушку. — Предложил Гульба.
— Так это уже было. Что нам даст очередная попойка? — Максим неодобрительно посмотрел на временного маршала.
— Я предлагаю устроить театральную сцену, своего рода постановку — с помощью солдат и роботов. Что-нибудь классическое. Например, о Нероне или Александре Македонском.
Олег Гульба вздохнул.