— План интересен, но вот если противник от страха откроет огонь и собьет наши звездолеты?
— Тогда, во-первых, потери будут невелики, а во-вторых, ударив всеми силами, мы разобьем внешнюю защиту. Правда, утраты у нас будут серьезнее.
— Позвольте и мне слово сказать. — Тонким голосом произнес маршал республики Гапи.
— Конечно, — кивнул Максим.
— Предлагаю нагрузить один из звездолетов до предела взрывчаткой и мощнейшими ракетами. Даже если даги и предупреждены, сразу они огонь не откроют. Будут стараться затянуть в свои сети как можно больше наших кораблей.
— Понятно. — Уловил мысль Максим. — Наш звездолет подойдет вплотную и протаранит вражескую базу. Гиперплазменные дальнобойные орудия будут уничтожены, а порхающие по флангам мины мы просто обойдем. Что ж, маршал предложил нам хорошую идею.
Гапи провел рукой по сканеру.
— У нас уже есть роботы с готовой программой и нам не придется тратить слишком много времени на разгром врага. Чтобы усыпить бдительность, я предлагаю использовать трофейный транспорт. Никому не придет в голову, что грузовое судно может быть атакующей единицей.
Командиры пожали руки. Олег Гульба добавил:
— Если повезет, мы в дальнейшем повторим этот маневр. Когда подойдем к сердцу врага.
Звездолет-камикадзе медленно плыл по космическим просторам. То, что он забит до предела термо-кварковыми ракетами, было секретом для всех, кроме роботов, грузивших взрывчатку. Но их память можно и стереть. Хорошо иметь дело с кибернетикой, робот идет на смерть, не ведая сомнений.
Генерал Филини тем временем вел переговоры с дагами.
— После сражения с этими бешеными русскими наш флот понес колоссальные потери. Сотни тысяч звездолетов аннигилированы, а их атомы развеяны по пространству. Поэтому нас так мало осталось, а наш транспорт нуждается в срочном ремонте.
Даг просвистел в ответ:
— Это разве точная информация? Нам поступило сообщение, что флот конфедерации нарвался на засаду. Может его уже уничтожили.
— Очень может быть — война есть война. — Филини произнес это с надрывом. — Наш флот разбит, мы жалкие остатки тех, кто уцелел в плазморубке, а вы наслаждаетесь незаслуженным покоем.
— Тогда назовите пароль.
— Отлично — крест, знамя, дыра. И набор цифр 40588055435.
— Правильно. Можете подойти поближе.
Филини состроил довольную гримасу. Все сведения они выбили из пленных экипажей. Разумеется, и информация о пароле была заключена в плазмо-компах, а позже извлечена ловкими программистами. Теперь оставалась мелочь — довести корабль-камикадзе до цели.
Филини замедлил ход своих судов, чтобы несильно повредило гравиоволной. Роботы перемещали звездолет по вакууму медленно, чтобы не вызвать подозрений. Но вот результат не заставил себя долго ждать. К транспорту ринулись роботы-ремонтники. Они сплошной массой облепили корабль. Камикадзе ускорил ход. Наконец, он всем своим корпусом приземлился на базу.
— Раз. Два. Три. — Считает Максим.
Еще секунда — и следует взрыв. Генерала сбило с ног, накатилась гравиоволна. Ну, а теперь удирать — пока их не сожгла адская вспышка. От колоссального по разрушительным последствиям взрыва детонировал боекомплект. Рванул гиперплазменный реактор. Это напоминало вспышку сверхновой. Транспорт буквально испарился, а планета-крепость оказалась полностью уничтожена вместе со всеми окружающими звездолетами. Российский флот добивал жалкие остатки былой мощи. Неудержимое торнадо обрушилось на империю дагов. Максим Трошев наблюдал величественную картину — расплавленное ядро планеты рассыпалось, распылившись на жидкие осколки. Круглые шарики плавали в космосе. На какое-то мгновение его кольнула совесть, имеют ли они моральное право взрывать целую планету. Цель достигнута, но, сколько сотен миллионов дагов, в том числе женщин и детей, погибло… Ведь это ужасно — вот так, в одной космической битве, погубить столько мыслящих существ.
— Будь проклята война, — прошептали уста маршала Трошева. Сзади кто-то заскулил, Максим обернулся.
По золотистому лицу маршала Гапи катились изумрудные бисеринки. Увидав, что на него все смотрят, он пылевидными пальцами смахнул слезы.
— Извините! — Тонким голосом произнес маршал республики Гапи. — Мы не любим, когда гибнут живые существа. Всякое насилие вызывает у нас скорбь, но это быстро проходит, обязанность перед родиной превыше всего.