Так же и Мария – она входила в храм, чтобы поклониться Кресту Господню, Животворящему Древу, и никак не могла войти, Господь ее отвергал. Интересна психология живущей в VI веке. Когда у нас в жизни что-то не получается, мы обычно начинаем винить всех вокруг: людей, обстоятельства, власти, еще что-то; мы хотим в борьбу вступить, перебороть, чего-то достичь. Она же восприняла это совершенно правильно – поняла, что ее не пускает ее собственный грех. А желание прикоснуться к Древу было огромное, и Мария решила помолиться Богородице и дать обет, что, если Матерь Божия ее допустит в храм, тогда она свою жизнь переменит. И была тут же допущена, и прикоснулась к Древу Животворящего Креста, и причастилась на следующий день – то есть Господь ее принял и дал ей благодать за то, что она решилась повернуть свою жизнь.
Это ее решение есть покаяние. Мария пошла в пустыню и там очень тяжело страдала – терпела голод, жажду, а помимо этого мучилась от помыслов, от своих желаний, от страстей, которые ее терзали, – но все-таки в мир не вернулась. Она бросалась на землю, грызла песок, рвала на себе волосы, била себя в грудь, она не спала, молилась – но не переступила Иордан, назад не пошла. Вот такое показала мужество и такое великое терпение. Мария терпела самое себя, свои страсти, не давала им воли до тех пор, пока они не умерли. И когда страсти умерли, она стала восходить на духовную высоту и достигла удивительной святости, абсолютной прозорливости, полного знания Священного Писания. Из жития мы знаем, что она даже смогла по воде пройти, когда в том была нужда; и Зосима удивился, как она за день проделала путь, на который ему потребовалось 20 дней.
Ей не нужны были ни автомобиль, ни самолет, ни вертолет – это все не требуется человеку духовному. А мы окружены всякими игрушками, как нам кажется, для жизни очень важными и необходимыми, потому что мы стали слабыми и ничего не можем сделать с собой. Какое-то элементарное действие – допустим, родить всех детей, которых зачнешь, – для многих непосильный подвиг. На женщину, у которой больше трех детей, смотрят как на какое-то чудо, да еще предосудительное. А что здесь, собственно, особенного? Еще в прошлом веке рожали по 7-8 детей и великосветские барыни, и простые крестьянки, и богатые, и бедные. И никому в голову не приходило, что от детей как-то можно избавляться, хотя бывали случаи, что их подкидывали или редко, крайне редко убивали или плод вытравляли, – а так рожали и воспитывали. Но для современного человека просто родить своих собственных детей – это уже что-то невозможное; или, допустим, жить в коммунальной квартире – а тридцать лет назад многие люди, если не большинство, так жили, это было общее явление. И так во всем. Человек утратил всякое мужество, всякую волю к жизни оттого, что он утратил духовный стержень. А стержень этот дает только вера в Бога и благодать Духа Святаго.
Что же нам делать, если мы хотим быть учениками Христовыми? Господь, зная наши греховные немощи, зная нашу духовную слабость, конечно, не ждет от нас подвигов Марии Египетской. Он хочет от нас просто элементарной порядочности, чтобы мы были нормальными людьми. Требования к нам сейчас – это просто требования к обычному человеку: чтобы мы ради какой-то сиюминутной выгоды не делали зло, не шли на сговор со своей совестью, не убаюкивали ее; чтобы не мстили, научились поступать благородно; чтобы сильные не обижали слабого.
То, что для человека, жившего сто лет назад, было элементарно просто и в порядке вещей, для современного человека уже является выдающимся подвигом. Как же так, он меня ущемил, он меня обругал – а я стерпеть, промолчать или даже простить? Это невозможно. Но если я хочу наследовать Царство Небесное, то, несмотря на обиду и на плохое отношение, я найду в себе мужество и прощу. Некоторые духовные люди говорят, что в наш век можно спастись совершением малых добрых дел. Надо нам учиться делать это малое добро, то есть постоянно в мелочах быть верными Богу. Как в сегодняшнем Евангелии Господь сказал Фоме: возьми свою руку и вложи Мне в ребра и с этого момента не будь неверен, но верен – то есть не будь неверующим, но верующим.
В Бога веруют все, за редким-редким исключением, – веруют и дьявол, и бесы, и люди разных религий, противоположных христианству: буддисты, сатанисты. Даже в конфуцианстве какое-то понятие о Боге, о высшей силе, о Творце вселенной тоже есть. Поэтому сама вера в Бога не дает ничего, вера должна быть к Богу. А вот здесь уже начинается разноголосица. Например, Христос говорит, что перед Богом нет ни мужского пола, ни женского, все одинаково равны, а мусульмане к женщине вообще не относятся как к полноценному человеку, считают, что только мужчины наследуют жизнь и бессмертие, а женщина – только должна давать потомство.
Очень важно, какому именно Богу человек верит, какое учение он принимает как истину, являющуюся движущей силой его сердца. Если мы христиане, то должны этой движущей силой сделать Христовы заповеди и жизнь свою строить не по тому, как люди живут, или как принято в обществе, или что мы в книжке прочли у какого-то, может быть, очень хорошего писателя, и не по тому, что требует от нас начальник на работе, или жена, или наши дети и внуки. Нам нужно не подчиняться духу времени, а сохранить верность Богу, Его заповедям, сохранить верность духовным постулатам христианства – вот тогда мы сможем свою веру удержать и наполнить ее смыслом. Потому что иной человек, считающий себя христианином, и ходящий в церковь, и даже причащающийся и исповедующийся регулярно, иногда делает такие вещи, за которые вообще полагается от Церкви сразу отлучать. Вот, например, совсем недавно, когда папа Римский приехал в Америку, от него католички, верующие христианки, стали требовать, чтобы он издал энциклику, разрешающую аборты. Ну может ли христианский епископ разрешать убийство? Ведь если в Церкви допустить многоженство, детоубийство, пьянство, наркоманию, это уже будет не христианская Церковь, а что-то совсем другое.
Чтобы стать христианами, нам нужно стараться изучить Евангелие, знать его на память, чтобы оно уложилось не только в нашем уме, но и в нашем сердце. Мария Египетская была неграмотная, однако Господь ее так просветил, что она все Писание цитировала наизусть. Но каким подвигом она этого достигла! Мы на это не способны, поэтому Господь, по милости Своей, устроил так, что каждый из нас может иметь печатный текст Евангелия. В VI веке ни один христианин, кроме императора и нескольких – буквально по пальцам можно пересчитать – сановников, Священного Писания не имел, не в каждом храме оно было. Евангелие считалось величайшим сокровищем, драгоценностью, и люди, чтобы слышать его, собирались в церкви, изучали его, просили Бога, чтобы Он им помог его усвоить, – а любой из нас дома, сидя на стульчике, может Евангелие почитать. И тем не менее, имея такое блаженное сокровище, мы им не пользуемся – читаем, как мы привыкли правило читать, лишь бы отделаться, совершенно не думая над тем, насколько оно соответствует нашей жизни. А если увидим явное несоответствие ему наших поступков, то начинаем себя уговаривать: ну, мол, это ничего, кто теперь так может? – абсолютно не понимая того, что слово Божие сказано на все века.
Но если у нас есть стремление к Царствию Небесному, если мы хотим в нашей жизни увидеть Бога, хотим узнать, какой Он, Бог, если мы хотим Его ощутить, вложить руку в Его ребра, почувствовать Его, как Фома захотел, – тогда нашу жизнь надо устраивать совершенно по-другому. Тогда надо во главу угла ставить не то, как нам получше и полегче жить; и из всего обилия возможностей, которые у нас есть, мы должны выбирать только те, что не противоречат Евангелию. Вот чем отличается жизнь христианская от нехристианской.
Допустим, я женился, а мне жена надоела. Я встретил лучше: она и красивее, и моложе, и хозяйственнее, у нее есть и автомобиль, и отдельная квартира – ну все. А эта у меня и неряха, и горбатая, и бесплодная, и в коммунальной квартире комната. Что делать? Нормальный, средний человек эту бросит, конечно, и уйдет к той. Но если я христианин, я уже так поступить не могу, потому что этот поступок вступает в противоречие с Евангелием, потому что развод перед Богом просто немыслим. Если я хочу достичь Царствия Небесного, то должен с той женой, которую выбрал, жить до конца. И так во всем – на работе, и дома, и в автобусе, и в трамвае, и с собственной душой.