Обратись куда пожелаешь, но крест — будь он каким угодно Бог призвал тебя нести вслед за Ним; если избежишь одного, тебе выпадет другой и придавит, возможно, еще тяжелее. Не родился еще ни один мастер или оратор, который своей мудростью или даром слова смог бы отговорить тебя от креста; ученик Христа должен страдать, а ведь ты хочешь им быть? Или «разве слуга больше своего господина, или ребенок лучше своего отца, или ученик выше учителя? Ученик совершен, если он как его учитель».\3\ Вот, это сумма всей мудрости, содержание Писания и всех речей в нем: научиться страдать и терпеть противное. Святой Петр, этот истинный последователь Христа, говорит:«Зане и Христос пострада по нас, нам оставль образ, да последуем стопам Его: иже греха не сотвори, ни обретеся лесть во устех Его».\4\ Это, стало быть, самый надежный и короткий путь, открытый перед нами, который нашел высочайший мастер всякой истины, ходивший по нему сам и научивший нас, что не существует лучшего пути вновь придти к Отцу, чем тот, когда мы идем к Нему вместе с Сыном.
Для того, однако, чтобы нам идти по нему без соблазна и заблуждения, чтобы природа и благодать могли действовать согласованно, мы должны принять во внимание три вещи, которые, если мы их найдем в себе, сохранят нас от лжесвободы, от обмана только лишь естественного света и от лжепророков, которые, хотя и могут по попущению Божию нападать на наше основание, однако не могут нам повредить, но, напротив, будут способствовать нашему вечному спасению.
Первое есть: если мы с величайшей серьезностью и сердечным сокрушением просим у Бога истинного познания всех наших грехов и их искреннего исповедания, и непрестанно пребываем в этой воле, каясь в наших грехах по установлению всеобщей Церкви, и заботимся о том, чтобы в дальнейшем избегнуть всякого повода ко греху. Эта воля должна непрестанно жить в нас, дела же должен творить через нас Бог Своею благодатью, и тогда мы будем охранены от всякой ложной свободы.
Второе требует, чтобы мы столь же серьезно жаждали и желали душевного спасения нашего ближнего, как и своего собственного, и помогали бы ему в деле этого спасения телесно и духовно, всей нашей возможностью, с тем чтобы и он сделался богоугодным человеком. Из этой любви и заступничества не должны быть исключены ни друзья, ни враги, одним словом, никто: ибо ведь Господь повелел нам просить за всех. Это есть истинное и неподдельное основание любить ближнего как самих себя, это божественное основание, которого естественный свет не дает; итак, мы и в этом [пункте] пребываем защищенными от его обмана.
Третье состоит в нашем серьезном устремлении сделаться внешне и внутренне — подобными любимому образу жития и хождения пред Богом нашего Господа. Для этого мы должны просить Небесного Отца, дабы Он столь глубоко внутренне соединил нас с Собою, что не нашел бы уже в основании нашей души ничего иного, кроме Иисуса Христа Распятого, Который Своей святой жизнью и страданием ведет нас к Отцу; ибо к жизни нет иного пути, кроме как через Сына, как Он Сам говорит:«Я есмь путь, кто через Меня входит, тот находит жизнь.«\5\ На этом пути нам не может встретиться ни лжепророк, ни ложная свобода, ни вводящий в заблуждение свет природы.
Наконец, есть еще три других признака, которые возвышают своих обладателей над природой, поставляя их в милости Божией.
Первый признак действительно осененного благодатию — есть любовь к врагу, проявляющаяся в благодеяниях по отношению к тому, кто, в свой черед, желает любящему лишь зла. Эта любовь не происходит от природы, она против природы, она превосходит природу, и природа должна здесь выходить из самой себя и становиться под воздействие благодати. Эта любовь исходит от Господа, Он учил о ней и ее исполнил, когда просил за своих распинателей, говоря: «Отче! Прости им, они не ведают, что творят».