Ещё и то должно вам ведать, что для истребления греха вкупе с заслуженным за него наказанием нет упражнения сильнее и целительнее, кроме сего здесь обозначенного: если человек по истинной любви к Богу и с неложным презрением самого себя со всею серьёзностью и стойкостью отвратился бы от греха единственно во славу Божию, то через такое обращение были бы отпущены тому человеку все грехи — будь они даже грехами всего мира — вкупе с заслуженным за них наказанием, и если бы умер сей человек в тот самый миг, то прямо предстал бы пред лице Господне. Ибо не всегда по отпущении вины и греха нам отпускается равно и наказание; происходит это потому, что нашему раскаянию, нашему отвращению от греха и нашему обращению к Богу недостаёт как раз той самой любви от всего сердца, от всей души, от всего сокровенного нашего нутра и изо всех наших сил, любви, которой Бог ожидает от нас и иметь которую Он заповедал нам. Истинная любовь и твёрдое упование на Бога наряду с искренним презрением к самим себе — есть подлинная драгоценность, при помощи которой мы можем обрести всё и купить на неё всё, что для нас желанно, и даже больше того, что желанно для нас и чего мы ожидаем, ибо здесь Бог не может удержаться, Он как бы вынужден дать нам то, чего мы требуем, ибо мы зашли с такой стороны, где Он уже ни в чём не может отказать нам.
Покаяния же такого человек достигает успешнее всего тогда, если он душой и разумом обращается к святому страданию, к горькому мучению, позорной смерти Иисуса Христа нашего Господа и к Его святейшей жизни, что была полна любви и верности. Это страдание Господне он должен по-возможности всегда иметь пред своими внутренними очами, всецело погружаться в него и помышлять о том, Кто есть Тот, Кто претерпел за нас такое; это созерцание есть наиболее приятное и благодатное, и следует действительно удивляться тому, что мы можем хотя бы на мгновение забывать о подобном и слушать или говорить о чём-либо ином кроме того что единственно служит к познанию нашего Господа, Его славы, Его любви и верности и — в противоположность им — нашего собственного ничтожества и нашей неверности. Это есть наиболее полезное упражнение из всех, которые доступны нам для презрения самих себя и для достижения сожаления о наших грехах и проступках; поэтому нам должно всякое время упражняться в страданиях нашего Господа, помышляя не столько о том, что Он претерпел, сколько о Его неизмеримой любви и верности к нам. Нам должно приучить себя к тому, чтобы во всех наших делах, в любом делании или неделании — пресуществлять себя самих в жизнь нашего Господа и в Его верную любовь; и если нам выпадет жребий страдания, то мы будем взывать к Нему и молиться: Всеблагий и верный Господь и Бог! Как Ты положил от века — и прежде ещё, нежели я был рождён — то, что происходит со мной ныне, так да будет со мной, да свершится Твоя лучшая воля, а не моя; ибо Твою благую волю я люблю более нежели всё, что я ещё могу желать во времени и вечности!
В конце концов, наилучшее покаяние в том, чтобы устремляться к возвышающимся над всеми преградами душе и воле; что способствует тебе в этом и наиболее тебе в этом полезно, тому охотнее всего подвергайся; а что удаляет тебя от этой цели или как-либо тебя задерживает, от того отрекайся и того берегись; лишь никоим образом не ищи себя самого, а иди этим путём, ибо он есть наивернейший — тот, на котором предшествовали нам Христос и все святые. Если, однако, ты всё ещё один из слабых и не можешь ступить на эту суровую тропу, то делай по меньшей мере столько, сколько можешь, Благой примет от тебя и малое, Он, Который взирает не столько на наши дела, сколько на нашу любовь, на наши помыслы, на основание, из которого проистекают наши дела, на то, единственно ли мы помышляем о Нём одном, единственно ли к Нему одному направляем все помыслы. Этого одного желает Он, на это одно взирает; лишь предайся Ему целиком и полностью и позволь Ему содействовать тебе и делать то, что Ему нужно, и Он совершенно исправит в тебе всё то, что стало неисправно по вине греха; даже если бы неисправны в тебе оказались и тело, и душа, и чувства, и силы, и всё что только ни есть в тебе, то прибегни лишь без сомнения к Нему, к Святейшему и Чистейшему, в Ком нет ни немощи, ни греха, и Который более любит тебя нежели ты сам себя, Который возлюбил тебя тогда, когда ты сам ещё ненавидел себя и причинял себе вред; если же Он любил тебя даже тогда, когда ты ещё возмущался против Него в непослушании, то скажи — как может Он не любить, не спасать и не поддерживать того, кто в смиренном послушании возвращается к Нему? Выслушай для твоего ободрения и поучения следующее: