Изыди, о человек, из себя самого, и тогда Бог внидет в тебя, и будешь всецело помещён в Бога и воспринят Им; тогда если пойдёт некто на тебя, то пойдёт на Бога, ибо ты в Боге и Бог в тебе; что приключится тебе, то примешь ты от Его рук и возблагодаришь и восхвалишь Его за это; от Его десницы будешь воспринимать всё, и потому будет тебе всё удобоприятно и сладостно, ибо ведь не может исходить от десницы Божией никакая горечь! Что приходит к тебе через Бога, не может возмущать душу; узнай это на следующем примере: через язык проходит внутрь напиток, посредством языка испытываешь ты его вкус; если, теперь, этот язык нездоров и имеет на себе желчный налёт, тогда и напиток — будь он сам по себе превосходен и изыскан — будет для тебя не иначе как горьким и неприятным, единственно по причине нечистого и обложенного языка; если же, напротив, язык чист и здоров, тогда ты так же и будешь ощущать естественный вкус приятного напитка. Подобное случается и с твоей душой: если она чиста и свободна от своих немощей, если она очищена от «старой закваски», если ты всецело и полностью «умер во Христе», тогда ты вошёл в Бога, тогда ты всегда как бы окружён и окутан Им, ничто не может коснуться тебя, ни приблизиться к тебе, ибо прежде оно должно коснуться Бога и приблизиться к Нему; чему надлежит случиться и с тобой, тому должно произойти через Бога, и так лишь через Бога оно получит божественный смысл и вкус; и будь это даже страдание, великое страдание, которое на этом пути приблизилось к тебе, ты наверняка и с легкостью сможешь понести его, ибо ведь сперва несет его Господь, и к Нему пришло оно в первую очередь, а ты всего лишь второй несущий тяготу, и поскольку Он есть Тот, Кто попустил сие, ты не будешь винить в том человека, как если бы тот был причиной горести; десницей твоего Господа была послана она. На это , конечно, не способен естественный, ещё не умерший (во Христе) человек, однако ведь ты не будешь и не захочешь быть подобен ему?
Почему же, однако — возразишь ты — всё-таки страдание и еще раз страдание, великое и многое страдание, и разве Бог испытывает радость от того, что его люди, его дети страждут? Никоим образом нет, Бог ничуть не желает страдания Своих творений, и приключающееся им зло в известной мере противно природе Бога; но продвижения и возрастания Своих чад хочет видеть Небесный Отец, их спасения, а его Он видит для них именно в страдании; страдание само по себе никогда не угодно Ему, но лишь единственно ради великого блага, которое благодаря Ему должно возрасти в нас и которое Он от века определил и преусмотрел для нас — ради этого блага Он желает такого страдания. Не забывай то, что мы прежде уже сказали, что Сам Господь несёт крест вместе с уповающим на Него человеком, и что страдание приходит к человеку не иным образом как через Бога; если, теперь, это так — а это действительно так, а не иначе — то твоё страдание должно быть для тебя «сладостной ношей», божественным бременем, презрение — равно приятным как и воздаваемая почесть, горькое — так же желанно как и сладкое, ибо Господь всё соделал пригодным в пищу и удобоваримым и сдобрил всякую трапезу добрым божественным знаком! Я и больше того утверждаю: горечь будет тебе желаннее и любезнее нежели сладость, ибо ты будешь держаться в том убеждении, что скорее заслужил первое нежели второе; к тому же ты ведь всецело отдал себя на произволение Господа, и потому для тебя всё удобоприятно и желанно, что бы Он ни попустил тебе, и ты с покорной радостью принимаешь всё от Его руки; ибо ведь ты сам ничего не ищешь для себя, ничему не прилежишь с любовью и не радуешься никакой вещи кроме твоего Бога, а Его ты находишь во всех вещах — в горечи и в страдании так же, как и в величайшем утешении и сладости.