Проповеди

 Нам, новому Израилю, Своей Церкви, собранной из всех народов, Господь дал и Свое учение, дал и совесть. Будем же внимательно читать Слово Божие, чтобы оно будило нашу спящую совесть. И будем стараться, чтобы каждое движение пробуждающейся совести сразу бы находило твердую опору в Божественной заповеди

Суббота

О православии

Мф. 5, 42-48[

В Евангелии есть разные заповеди. Одни - общие с другими религиями и с теми обычаями, которые стали общечеловеческими. А перед другими - даже считающий себя верующим стоит в недоумении. Так, сегодня слышим: «Просящему у тебя дай, и от хотящего занять у тебя не отвращайся». У мирского «здравого смысла» сразу - вопросы: любому ли просящему давать? А не на водку ли он просит? А отдаст ли во-время? А не развратит ли его моя доброта?

А история Церкви приводит удивительные примеры. Филарет Милостивый, неуклонно выполняя эту заповедь, поначалу совсем разорил свою семью. Его не остановили ни укоры, ни ропот, потому что он твердо усвоил, что выполнить данную Богом заповедь, это - лучшее проявление заботы о семье. Так и вышло: Господь и его прославил, и семью обогатил. А главное, во всех умножилась вера в неусыпный Божий Промысел.

Был еще такой патриарх Иоанн Милостивый. Когда он шел по городу, его служитель нес мешок с деньгами, и по слову Иоанна давал просящим. Подошел нищий. Иоанн велел дать. Проситель обежал вокруг квартала и снова подошел. Иоанн снова велел дать. Но тот забежал и в третий раз. Служитель не выдержал: «Владыка! этот наглец уже третий раз подходит». Тогда святой человек говорит: «Дай ему вдвойне: уж не Христос ли мой меня искушает»? Вот как можно выполнять эту заповедь.

А дальше Господь заповедует такое, что уж совсем не укладывается в мирской «здравый смысл»: «Любите врагов ваших, благословляйте проклинающих вас, и молитесь за обижающих вас и гонящих вас». Кто может любить желающих сжить его со света? Только тот, кто, еще будучи здесь, уже утвердил свое жительство на небе, кто сердцем уже там, где Христос одесную Бога. В истории Церкви много и таких примеров. Вот умирает старый монах. Вокруг собрались близкие, а он просит позвать соседа, который постоянно делал ему зло. Тот приходит, и монах начинает целовать ему руки, говоря: «Братия! вот этими руками вхожу я ныне в Царствие Небесное»!

Известный Афонский подвижник Силуан говорил, что главное, что отличает православного от любого другого, называющего себя христианином, это - отношение к врагам: любишь ли ты их? Православный - тот, кто право славит Бога, чьей жизнью Бог настолько прославляется, что люди вокруг тоже начинают веровать и славить Его. Если ты за слабой нищенской рукой видишь могучую руку Небесного Хозяина, то люди тоже будут видеть ее. А если в своих мучителях и врагах ты видишь несчастных, которые губят только себя, а тебя - приближают к вечному блаженству, то, глядя на таких, как ты, каждый от всего сердца воскликнет: «Благодарю Бога моего через Иисуса Христа за всех вас, что вера ваша возвещается во всем мире».

СЕДМИЦА 2-Я ПО ПЯТИДЕСЯТНИЦЕ

Воскресенье

О тайне и о суде святых

Неделя 1-я, Всех Святых

Мф. 10, 32-33; 37-38; 19, 27-30

В первое воскресенье после сошествия Святого Духа совершается праздник в честь всех святых.

Для мира жизнь и подвиги святых - непостижимая тайна. Мир недоумевает, читая о людях, которые «испытали поругания и побои, а также узы и темницу; были побиваемы камнями, перепиливаемы, подвергаемы пытке; умирали от меча; скитались в милотях и козьих кожах, терпя недостатки, скорби, озлобления», «скитались по пустыням и горам, по пещерам и ущельям земли». Мир вопрошает: «Зачем это нужно? К чему этот фанатизм»?

Да, есть некая тайна святых, не разгадав которую, невозможно понять их удивительную стойкость и верность. Сегодняшнее Евангелие в немногих словах дает ключ к этой тайне. Церковь напоминает два изречения Господа Иисуса Христа: «всякого, кто исповедает Меня пред людьми, того исповедаю и Я пред Отцем Моим Небесным; а кто отречется от Меня пред людьми, отрекусь от того и Я пред Отцем Моим Небесным». И другое: «Кто любит отца или мать более, нежели Меня, недостоин Меня; и кто любит сына или дочь более, нежели Меня, недостоин Меня». Вот, собственно, и вся тайна.

 Те, которых мы называем «святыми», приняли Иисуса Христа не как «идеал», не как «принцип», не как «энергию», но - как живую Личность. Они выбрали Его и не побоялись ввести в общество тех, для кого Он или ничто, или нечто туманное и неопределенное. Отныне, кто бы ни сказал: «выбирай: я или Христос», - они, не сомневаясь, выберут Христа. Поэтому и Христос исповедует их пред Отцом Небесным. Поэтому - дает им и силу, и терпение. Поэтому, когда придет время последнего Страшного суда, «когда сядет Сын Человеческий на престоле славы Своей», сядут и они «на двенадцати престолах, судить двенадцать колен Израилевых».

Тогда Господь говорил только об Апостолах, потому что тогда только они были в числе Его учеников. Потом Апостол Павел скажет, что и все «святые будут судить», и не только двенадцать колен Израилевых, но и весь «мир» (1 Кор. 6, 2). И суд святых только в том, что будет Христос; будут они, которые выбрали Его и последовали за Ним. И будут те, которые не выбрали, погнушались, постыдились, побоялись. А Он - вот, с Отцом Небесным, со Святым Духом, со святыми Ангелами. Весь - слава, весь - могущество, весь - любовь. Весь - такой, каким, собственно, и был всегда. Вот и весь суд.

Но, слава долготерпеливому Богу, еще есть для нас время на покаяние. Святые уже выбрали, а мы еще колеблемся. Святые уже дошли, а мы еще идем. Святые уже восстали совершенным восстанием, а мы еще падаем и встаем, встаем и снова падаем... Но, «имея вокруг себя такое облако свидетелей», «с терпением будем проходить предлежащее нам поприще».

Понедельник.

О лукавстве

Мф. 6, 31-34; 7, 9-11

Апостол пишет в послании к Римлянам: «Бог верен, а всякий человек лжив». И пророк Давид свидетельствует: «нет праведного; нет разумевающего; никто не ищет Бога; все совратились с пути, до одного негодны». И сегодня мы слышим, как приходится Апостолу говорить пред лицом этой всеобщей человеческой неверности.

 Сынам богоизбранного народа он доказывает, что они напрасно надеются на свое избранничество и на обрезание, как на внешний знак этого избранничества, если сердца их не принадлежат Богу. «Ибо не тот иудей, кто таков по наружности, и не то обрезание, которое наружно, по плоти; но тот иудей, кто внутренне таков, и то обрезание, которое в сердце, по духу, а не по букве».

Но тут же Апостол говорит, что все-таки и к избранничеству по плоти, и к обрезанию нельзя относиться пренебрежительно. «Итак, какое преимущество быть иудеем, или какая польза от обрезания? Великое преимущество во всех отношениях, а наипаче в том, что им вверено слово Божие». Конечно, обрезание потеряло в Новом Завете свое значение. Но дело в том, что лукавый человек вообще лишь до тех пор дорожит внешними знаками, пока они являются знаками избранничества и господства. Но как только начинает чувствовать, что они становятся знаками подчиненности и ответственности, тут же уходит в другую крайность: начинает утверждать, что внешнее - ничто, а важно только то, что «в душе». И - человек ускользает от положительной религии в чистый, безответственный идеализм.

Наше лукавство бесконечно. И если даже прижат в угол, если ничего не можешь возразить против факта своей вины, то можно придумать и такой, поистине сатанинский «логический» ход: да, мы грешники; да, во всем видна наша неправда и Божия правда. Но если так, если «наша неправда открывает» и подчеркивает «правду Божию, то что скажем? Не будет ли Бог несправедлив, когда изъявляет гнев»? «Ибо, если верность Божия возвышается моею неверностью к славе Божией, за что еще меня же судить, как грешника? и не делать ли нам зло, чтобы вышло добро»? И - открывается бесконечный путь делания зла. Бог же заведомо объявляется несправедливым, если вздумает изъявлять гнев. Некоторые так и понимали христианство, и злословили христиан, будто они учат специально делать «зло, чтобы вышло добро».