Не за грех Адама мы расплачиваемся; мы сами «в нем все согрешили». Но как я мог согрешить в нем? Разве все наши миллиарды душ, имеющих родиться, и моя в том числе, были тогда в душе Адама, и все добровольно согласились на грех? Моя душа не помнит этого. Но вместе с тем я остро чувствую, что все-таки вина Адама есть реально и существенно - моя вина. И разве я не вижу в себе греховной воли, глубоко солидарной с волей первого человека? Разве для меня отвергнуться этой своей греховной воли - не то же самое, что отвергнуться самого себя? Разве я не сделал бы того же? Разве я не делаю постоянно более того?
А каким образом «благодать Божия и дар по благодати одного Человека, Иисуса Христа, преизбыточествует для многих»? Вот, сегодня мы читали, как ученики переправлялись через море. Господь тоже был в лодке и, видимо, спал. Поднялась буря, и ученики возопили: «Господи! спаси нас, погибаем». Подобно как мы порой в отчаянном напряжении ума восклицаем: «Как могло случиться то или иное, где же Бог и Его благодать»? Господь укорил учеников в маловерии: они забыли, с Кем удостоились плыть в одной лодке.
Глубоко таинственна связь между людьми. Таинственно передается жизнь в плотском рождении, и вместе с ней таинственно передаются грех и смерть. Но и праведность, и благодать одного - тоже таинственно охватывает многих. Она - как единая лодка, как единый ковчег посреди бушующих волн. Выбрал Христа, все оставил, чтобы плыть вместе с Ним, и вот, ты под покровом Его благодати. И если даже «смертию Его», когда Он, кажется, не видит и не слышит (сон - сестра смерти), Апостолы все равно были в безопасности, «то тем более... спасемся жизнью Его», если только пребудем в ковчеге Его Церкви.
Пятница.
О вине и мехах
Мф. 9, 14-17
Рим. 5, 17-6, 2
Однажды подошли к Господу Иисусу Христу ученики Иоанна Крестителя и спросили: «Почему мы и фарисеи постимся много, а Твои ученики не постятся? И сказал им Иисус: могут ли печалиться сыны чертога брачного, пока с ними жених? Но придут дни, когда отнимется у них жених, и тогда будут поститься».
Господь, конечно, не ответил бы так, если бы пост был в числе прямых установлений Моисеева закона, ибо все это Он соблюдал тщательно. Пост, это - естественное выражение печали. Непосредственное чувство, это как бы вино, а пост - как бы мехи, необходимые для сбережения этого вина. Так и Давид постился, желая сохранить свое больное дитя, и ниневитяне постились, желая вернуть милосердие Божие. Иоанн Креститель в строгом посте проходил свое служение. А у фарисеев, претендующих на особенное благочестие, установились регулярные посты. Вспомним, как фарисей в притче гордился, что он постится два раза в неделю (Лк. 18, 12). В общем, в каждых мехах было свое вино. И ученики Иоанновы подошли к Иисусу со своими мехами, предполагая, что лучше этого вина ничего нет, и не может быть.
Но Господь сказал о новом, молодом вине, которое уже есть, и которое невозможно вливать в мехи ветхие, потому что «иначе прорвутся мехи, и вино вытекает, и мехи пропадают; но вино молодое вливают в новые мехи, и сберегается то и другое».
Господь напомнил и о том, что, кроме вина, есть еще и жених, от которого на пиру зависит все. Жених этот, и это молодое вино - Сам Господь Иисус Христос. Потому что только правдой Его одного - «всем человекам оправдание к жизни»; только послушанием Его «сделаются праведными многие», и только приемлющие от Него обилие благодати и дар праведности будут «ходить в обновленной жизни». И не может быть печали, когда Он приходит. Но на время Он нас покинет, и тогда снова наступит время печали, время стремления к Нему, уже обручившему нас Себе.
И все наши посты - вокруг нашего Небесного Жениха. Пост перед Рождеством, это пост в ожидании Его пришествия на землю. Великий пост, это пост нашего сострадания Его страданиям за наши грехи. А когда Он дается и возвращается нам в Рождестве и в Воскресении, - поста нет. Пост святых Апостолов, это пост души, желающей достойно послужить Ему. А Успенский пост, это томление души, желающей скорее и навсегда соединиться с Ним. Кроме того, мы постимся каждую среду, потому что в этот день Господь был предан и продан Его врагам. Постимся мы и каждую пятницу, потому что в этот день Он был распят и отнят от нас. Всякое же воскресение, это - переживание великой радости, когда Он был нам возвращен.
Так, в наших постах и праздниках, как в новых мехах, хранится молодое вино радости о Боге Спасителе Нашем. И мы готовимся к окончательной и великой встрече, чтобы вместе с Ним «пить новое вино в Царствии Божием» (Мк. 14, 25).
Суббота.
О трех сторонах правды
Мф. 7, 1-8
Рим. 3, 19-26
Все мы много говорим о правде: требуем правды, ищем ее, боремся за нее, вздыхаем по ней. Но когда наши искания сталкиваются, оказывается, что у одного правда одна, у другого другая. Шли, казалось бы, к одной цели, и вдруг оказались непримиримыми врагами. Значит, или не искали правду, или нашли вовсе не ее.
А ныне - вот, она сама явилась. «Ныне, - пишет Апостол, - явилась правда Божия, о которой свидетельствует закон и пророки». Правда эта одна «во всех и на всех».
И во-первых, она в том, что правых среди нас нет, что «все согрешили и лишены правды Божией». И если даже народ, получивший от Бога самый справедливый закон, не спасался, а только обличался этим законом, - то уж конечно, «заграждаются всякие уста», и весь мир становится «виновен перед Богом». А тому, кто хотел бы выделиться из всего подсудного человечества и стать судьей, Господь показывает его сугубую подсудность: «И что ты смотришь на сучек в глазе брата твоего, а бревна в твоем глазе не чувствуешь? Или, как скажешь брату твоему: «дай, я выну сучек из глаза твоего»; а вот, в твоем глазу бревно? Лицемер! вынь прежде бревно из твоего глаза, и тогда увидишь, как вынуть сучек из глаза брата твоего». Но как вынуть это проклятое бревно, как, наконец, стать правым перед Богом?
Но пока мы размышляли, с какой стороны начать, мы вдруг услышали неожиданную весть: оказывается, Господь уже объявил всех нас оправданными, и призывает только прийти и получить это «оправдание даром, по благодати Его»! Это - вторая сторона правды.
И она показалась бы совершенно невероятной, если бы Апостол тут же не открыл и третьей стороны правды: оказывается, получаем мы свое оправдание хотя и даром, но - «искуплением во Христе Иисусе, Которого Бог предложил в жертву умилостивления в Крови Его».
Вот откуда взялась наша дармовщина! Вообще всегда странно узнать, что кто-то ни с того ни с сего за тебя заплатил. Но узнать, что за твою грешную жизнь заплачено жизнью Единого Безгрешного, - это каково?! Причем, эта плата совершенно достаточна и для прощения «грехов, соделанных прежде, во время долготерпения Божия», и - для всех, приходящих к Нему «в настоящее время».
Вот перед нами правда, и другой нет, и не может быть. Вот три факта: твоя вина, твое прощение; и цена, заплаченная за тебя. Эту правду надо принять, усвоить, и жить, исходя из нее. Эта правда была, есть и будет, независимо от того, хочешь ты этого или не хочешь. Но если ты примешь ее, она будет и твоей правдой, правдой твоего спасения. Иными словами, она действует только «во всех и на всех верующих». Потому что жертва Христова, принесенная две тысячи лет назад, ныне для нас открывается только «через веру», и благодать прощения и усыновления сходит только на «верующего в Иисуса».
Вот правда Божия. Мы думаем, что она за тридевять земель, а она всегда рядом с нами. Мы ищем ее, чтобы защититься от других, а она вдруг оказывается против нас. Мы порой перестаем верить в нее, а она вдруг непобедимо вторгается в нашу жизнь. Будем же искать ее бескорыстно, имея решимость смиренно войти в нее. Будем готовы и грехи свои признать, и сораспяться Христу, и смиренно получить, как получают нищие, даром, не имея никакой надежды когда-нибудь гордо и с достоинством отдать долг.