Эрика поглядела вокруг и подумала, что придется пошевелиться, чтобы все выглядело прилично к приезду гостей. Она представила, что скажет Патрик по поводу нашествия, и тут чуток позлорадствовала. Если он может среди отпуска сорваться на работу, оставив ее одну, то она, в свою очередь, вольна принимать гостей, каких хочет. Она, конечно, уже забыла о том, что сама ничуть не возражала против его отлучки.
Когда Эрнст и Мартин вернулись после патрулирования, Патрик крикнул им, чтобы они зашли к нему в кабинет. Для начала он решил ввести их в курс дела и дать каждому задание. Они вошли и сели перед письменным столом Патрика. Лицо Эрнста было красным от злости, и по нему ясно читалось, что новое назначение Патрика его совсем не обрадовало. Патрик предпочел реакцию Эрнста просто проигнорировать. В конце концов, таково решение Мелльберга, а в худшем случае, если Эрнст не станет помогать, то сможет обойтись и без его сотрудничества.
— Я полагаю, вы уже знаете о том, что случилось?
— Да, мы слышали сообщение на полицейской частоте, — ответил Мартин, который в отличие от Эрнста был молод и горел энтузиазмом; он сидел навытяжку, выпрямившись, как свечка, положив блокнот на колено и приготовив ручку.
— Итак, во Фьельбаке на Кунгсклюфтан найдена убитая женщина. Она была обнаженной. Ее возраст — предположительно между двадцатью и тридцатью годами. Под телом убитой обнаружено два человеческих скелета неизвестного пола и возраста. Но согласно неофициальному предварительному заключению Карлстрёма из отдела криминалистики, они пролежали там далеко не один год — лет десять-пятнадцать, точнее он скажет позже. Таким образом, хотя у нас по горло забот с вождением в нетрезвом виде и драками по пьянке, придется заняться этим делом в первую очередь. Ни Анники, ни Ёсты сейчас нет, так что приготовьтесь засучить рукава и до поры обходиться своими силами. Я сам сейчас вместо законного отпуска нахожусь, как видите, на работе и должен, как захотел Мелльберг, руководить расследованием. Вопросы есть?
Практически он обращался непосредственно к Эрнсту, который хотя и не стал лезть на рожон и открыто конфликтовать, но наверняка начнет брюзжать и нудить за спиной Патрика.
— Какие будут поручения, что я должен делать? — спросил Мартин, который разве что не бил копытом, как резвый конь, нетерпеливо выписывая какие-то пируэты ручкой над блокнотом.
— Пожалуй, начни с базы данных службы розыска пропавших: прошерсти ее и выясни, какие есть заявления об исчезновении женщин за, скажем, последние два месяца. Пусть лучше будет большой временной интервал — по крайней мере до тех пор, пока мы не получим заключение экспертизы, хотя могу предположить, что, судя по всему, убийство произошло совсем недавно, около двух дней назад.
— Ты разве не слышал? — спросил Мартин.
— Не слышал что?
— База данных накрылась. Придется делать запросы по старинке — звонить и бумаги посылать.
— Вот дерьмо, сколько времени на это угробим! Ну что делать, согласно тому, что рассказал Мелльберг, и насколько мне самому известно, по крайней мере до того времени, пока я не ушел в отпуск, к нам в участок не поступало никаких сигналов о пропавших. Так что ты должен обзвонить все прилегающие районы. Звони по кругу, начиная отсюда и потом расширяя зону. Понятно?
— Да, понятно. Но до каких пределов, насколько широкой должна быть зона?
— Настолько, насколько потребуется. Будешь звонить до тех пор, пока не найдешь кого-нибудь, кто подходит под описание. И не забудь сразу же позвонить в Уддеваллу, может быть, они дадут тебе еще какие-нибудь предварительные данные, легче будет искать.
— Ну а я что должен делать?
Судя по голосу Эрнста, он явно не собирался сгореть на работе. Патрик посмотрел в записи, которые он быстро набросал после разговора с Мелльбергом.
— Ты начинай опрашивать людей, которые живут возле поворота к Кунгсклюфтану, на тот случай, если они видели или слышали что-нибудь ночью или под утро. Днем там всегда полно туристов, так что труп — или останки, если уж говорить точно — перевезли туда под покровом темноты. Мы можем быть практически уверены в том, что их доставили со стороны шоссе. Конечно, есть еще лестница, которая начинается на площади Ингрид Бергман, но я плохо себе представляю, как покойников несут через центр Фьельбаки. Мальчик нашел жертву в шестом часу, следовательно, тебе стоит сконцентрироваться на временно́м интервале между девятью вечера, когда уже стемнело, и шестью часами утра. А я думаю спуститься в подвал и порыться в архиве. Что-то такое у меня в голове крутится насчет двух скелетов. Я словно что-то знаю, но не могу вспомнить. А у вас ничего в памяти не всплывает? Может, есть какие-то догадки?
Патрик сделал приглашающий жест руками и, подняв бровь, выжидательно посмотрел на Эрнста и Мартина. Вместо ответа они оба удивительно синхронно отрицательно замотали головами. Патрик вздохнул. Да, ничего другого не остается — пора в подземелье, катакомбы ждут.
Патрик и сам не знал, что он, собственно говоря, ищет. Возможно, будь у него время поразмышлять над этим, он бы вспомнил или догадался, а сейчас он сидел внизу, в глубоком подвале участка, и перебирал старые бумаги. Почти на всех папках лежал толстый слой пыли, но, слава богу, архив был в сохранности и систематизирован. Большинство дел располагалось в хронологическом порядке, так что, даже если Патрик смутно представлял себе, что ему надо, это непременно должно лежать здесь, в одной из папок.
Он сидел по-турецки прямо на каменном полу и методично просматривал коробку за коробкой, папку за папкой. Перед его глазами проходили десятки человеческих судеб, и его поразила мысль, как много людей и семей многократно упоминаются в полицейских рапортах и отчетах. Казалось, что преступные склонности передаются по наследству от родителей к детям и даже внукам. Патрик подумал об этом, когда ему в очередной раз попалась на глаза одна и та же фамилия. Зазвонил мобильный телефон; Патрик посмотрел на дисплей: это была Эрика.
— Привет, любимая. Все хорошо? — Он знал заранее, каким будет ответ. — Да, я знаю, как сейчас жарко. Просто-напросто тебе лучше сидеть рядом с вентилятором, ничего другого тут не придумаешь. Ты понимаешь, на нас повисло убийство, и Мелльберг хочет, чтобы я руководил расследованием. Ты очень сильно расстроишься, если я займусь этим делом и поработаю пару дней?
Патрик затаил дыхание. Вообще-то он сам должен был позвонить и объяснить Эрике, что ему, возможно, придется поработать, но в типично мужской безответственной манере откладывать все на потом проволынил, стараясь оттянуть неизбежное. Хотя, с другой стороны, Эрика прекрасно знала специфику его работы. Лето — самая горячая пора для полицейского участка в прямом и переносном смысле, и можно считать, что тебе очень повезло, если ты получал хотя бы укороченный отпуск вместо полного гарантированного. Все зависело от того, сколько дел, связанных с пьянством, рукоприкладством и прочими побочными эффектами летнего нашествия туристов, висело на участке. Но убийство — это другой, совершенно особый случай.
Эрика сказала Патрику то, чему он не слишком обрадовался.
— Гости приедут, говоришь? А кто именно? Твой кузен? — Патрик вздохнул. — Нет, а что тут скажешь? Само собой, я бы предпочел посидеть вечером вдвоем, но раз уж они едут, что поделаешь. Но ты говоришь, они только на одну ночь останутся? О'кей. Тогда я куплю креветок, чтобы нам было чем их угостить. Их легко приготовить, так что тебе не надо напрягаться и изощряться на кухне. Я буду дома около семи. Чмок-чмок.