Пропуск - сквозь судьбы, Нф-рассказ
Игорь Сокол, Веле Штылвелд: Пропуск - сквозь судьбы
- …Трое участников экспедиции на планету, пока не получившую имени, стояли на склоне, вглядываясь в удивительные столбообразные статуи на горизонте, странно похожие на статуи острова Пасхи, известные каждому земному школьнику.
Казалось, каждая из них неподвижным каменным взором вглядывается в стоящего напротив. Но не это поразило исследователей. Минут 15 назад они обнаружили, что пройти между тремя циклопическими статуями невозможно – они будто обозначали собой некий невидимый барьер.
«Силовое поле» - догадывался командир экипажа Николай Ворон. Легче от этой догадки не становилось, скорее наоборот. Двое других астронавтов – Реваз Чхония и Амирхан Атагузиев – хранили молчание, полагаясь на опыт командира, несравненно больший, чем у них. Наконец командир прервал тягостное молчание:
- Ощущаю некое давление внутри черепа. Словно кто-то стучится в мозг. А поскольку глюками в жизни не страдал, это может значить лишь одно – эта штука вызывает нас на психоконтакт. Такое в моей практике дважды встречалось.
- Они что, разумны? – изумился Амирхан.
- Скорее те, кто их создал. Что ж, попробую, так сказать, настроиться на их волну. Если бы те, кто стоит за этими истуканами, хотели нас убрать, они бы уже это сделали. Значит, им – неведомым – нужно что-то другое.
Все трое теперь уже другими глазами – как на возможного собеседника – взглянули на каменных стражей здешнего неприветливого мира. Казалось, невыносимо медленно потекли минуты…
И вот в сознании путешественников шаг за шагом, как элементы мозаики, стали проступать сперва еще нечеткие картины. Ментальный диалог без слов длился менее получаса, но астронавтам казалось, что прошли годы, даже десятилетия. Наконец будто пелена спала не только с глаз – сознание освободилось от давящей на него тяжести. Командир обратился к экипажу:
- Видимо, вы уже поняли, в чем дело. Эта штука – как бы она ни называлась – хочет поиграть с нами в своеобразную игру. Может быть, в этих статуях заложена вся память человечества, и не только нашей планеты. Недаром были ученые, которые верили в галактический разум. Вот перед нами – одно из его проявлений. Он, этот разум, вызывает нас на диалог. Я, как старший, пойду к нему первым. Оставайтесь на месте, ждите.
Николай двинулся навстречу исполинам, приблизился на расстояние около тридцати шагов, что-то невидимое удержало его на месте. Около часа стоял он, и со стороны казалось, что астронавт превратился сам в подобие статуи. Но пришел конец этому молчаливому общению.
Невидимые оковы отпустили его, и он бодрым шагом, словно и не было давления, вернулся к своим друзьям. Речь его была краткой:
- В общем, суть такова: это порождение неизвестного разума «знает», если так можно сказать, откуда мы прибыли. Каждому из нас предлагается прожить – виртуальным, конечно, образом – эпизод из жизни землян 20-го века. Выбор у нас невелик: на время нужно стать молодым, полным сил сельским жителем Советского Союза 1960-х, Албании 1970-х и Тайваня 1980-х годов. Вжиться, так сказать, в чужой образ. Продлится это в виртуальном измерении шесть лет… Ровно столько всем нам предлагается быть виртуальными свидетелями одиозных тоталитарных режимов.
- Они что, издеваются над нами? – возмутился Реваз. – Застрять вэтой дыре ещё на шесть лет?!
- Не кипятись, - тихо, но твердо ответил Ворон. – Подчеркиваю, речь идет о виртуальности. В реальном мире мы за это время постареем всего на три часа. После этого сможем беспрепятственно отправиться обследовать этот новый для нас мир. Напоминаю условие: в любом из трех случаев наша виртуальная жизнь будет протекать в сельской местности. То есть в городе можно бывать, конечно, но лишь время от времени. Теперь нам, как актерам, следует только распределить роли. Но только помните, что в двадцатом веке бытовало расхожее мнение, что со стороны пожарного выхода в театр жизни входят проверяющие и назначенцы, через центральный вход - только обилеченные зрители, а все прочие - через театральную рампу и разрешенные под ней сценические образы и образа.