– Учитель, едрён пень, нашёлся?!.. А бедный, тады, чё?..
– Я не бедный, у мине просто денег нема.
– Если в доме нету денег, привяжите к заду веник… – тихо, чтобы не слышал Лейб, прошептал Архип.
– Ты Архип не поверишь, но мине всегда хватало и без денег. Так учил ещё мой папа. А ещё папа говорил: – Дети мои, – умейте дружить. На просьбы знакомых и друзей не говорите никому нет, пусть и не поможете, но зачем расстраивать людей…
Папа был умным человеком. Всегда поучал: друзей счастливых предпочитайте несчастным, богатых – бедным. Отказывайте просящему в займы с любезностью – тут корысть двойная, – и деньги сохраните и получите удовольствие посмеяться над тем, кто желал вас обмануть. И, ежели, проситель умный человек, он поймёт вас и станет ещё больше уважать за то, что вы сумели отказать ему с благопристойностью. Плут – кто берёт, глуп – кто даёт.
– Ты, едрён конь, брал у меня в долг? Значится, я – глуп? А ты – плут? – возмутился Архип.
– Таки же папа не тебя учил… К вам хохлам и кацапам наши еврейские правила не подходят, – успокоил друга Лейб.
– А у нас – славян, говорят: память о богатых погибает вместе с ними; память о верных друзьях, хучь и бедных – не исчезает, живёт долго.
– Може, у вас и так… Чего уж там… И я тебя помнить долго буду…
– Типун тебе на язык, – и Архип поспешно перекрестился три раза. Затем ехидно спросил: – А шо, вы и родным не даёте в долг?
– Папа говорил: родным же и домашним помогайте не только деньгами, но и потом, кровью, честью. Помогайте всем, что имеете, не жалея самой жизни для благополучия рода, ибо помните, – Гершель устало откинул голову, прикрыл глаза и назидательно, тоном человека повидавшего многое на своём веку, закончил свои нравоучения: – Гораздо большая слава и прибыль человеку делать благо своим, нежели чужим.
– Во-во! Своим!.. Зато честно сказано. Это у вас национальная забава – со всеми тилько языком дружить, и в дружбе лихву искать, – не то задал вопрос, не то констатировал Архип.
Лейб насупился. Не найдя нужных слов для возражения, он брякнул: – Зато мы родителей своих почитаем поболе вашего, побираться по деревням стариков не посылаем – честь семьи бережём.
– Да какое это бесчестье – традиция православная. Предки наши делали, предки предков не гнушались… Нашёл чем корить.
Лейб не ответил, но и не стал дальше выдавать тайны еврейского воспитания, а перевёл разговор на другую тему.
– Нешто забыл ты, Архип, неурожай пару лет назад, а? Да ишо большевицка продразверстка… Чтоб ей сдохнуть!.. Бачил, какой голод был тады? Кое-как выжили, а кто помогал? – евреи из заморских краин.
– Поди, не бесплатно…
– Евреи, Архип, як братья, и коль один брат не будет чувствовать жалости к другому, то кто же проявит то сочувствие? На кого мы – евреи, должны полагаться? На вас, что ли, голодранцев? Вы ж нас ненавидите, жидами обзываете…
– Скажешь тоже – ненавидим… – недовольно пробурчал Архип. – Жидами, говоришь, обзываем… Ну, обзываем, и шо – не со зла, поди. А шо с голодухи мёрли… Так не тилько ж вы, а все. А года те неурожайными были. Забыл? Все мёрли от голода, и татары, и русские, и евреи… Продразвёрстка?!.. Не бреши. Её ж отменили – продналог теперича. Коль излишки завелись – продавай государству, хто мешает?
– Излишки?!.. Откудова они появятся?.. Продналог?!.. Хрен-то редьки не слаще. И щас, шо – лучше? Нечего покласть в тарелку… – возразил Лейб Гершель. – Нет, вы мине, сосед, удивляете… А погромы и избиения евреев? Где защита?
– Так был же один ваш защитник – Мишка Япончик. В девятьсот пятом, кажись… Писали в газетах, в Одессе вас защищал, – позлорадствовал Архип.
– Таки я и говорю: евреи – братья! Этот Япончик – Мойша Винницкий, тогда ещё не шибко бандитствовал: слабых защищал. Да скурвился потом. А как не скурвиться… Голод… Разруха… Хохлы по углам шепчутся, мол, мы – евреи, виноваты во всём. А вы, «не жиды», – хохлы и прочие, каким местом думаете, кады церкви громите и стреляете священников? Чем вы лучше этого самого Япончика? Тилько Мойша пистолетом грабил, а большевички – декретами и комиссарами.
Архип пожал плечами, и промолчал.
– Ага, молчишь! А говоришь, зачем в Крым тащусь.
Но тут Архип не выдержал.
– А вы – рожи еврейские, едрён корень, в стороне были, чи шо? То ж сопатка-то в крови. Комиссарша ваша Роза Залкинд17 кровушки попила, поди, знатно. Голытьба наша первая записалася в комиссары и комитеты бедноты. Излишки-то зерна они выкапывали у нас – работящих мужиков, а вы – евреи, анонимы куды надо строчили, потому как, грамоте обучены поболе нас. Болтаешь, Лейб, чего не попадя… – раздражённо высказался Архип.
17
Роза́лия Само́йловна Земля́чка (1876-1947). С 1919 по 1920 года, как представитель политотдела армии участвовала в репрессиях в Крыму.