Майор показал пальцем на потолок. – Кто там наверху, теперь продвигать еврейскую идею будет, а? Зиновьев и Каменев два года как расстреляны. Рыков и Бухарин тоже под следствием… И думаю, что они не выйдут на свободу. Троцкий девять лет назад как выслан из страны… Для остальных членов ЦК еврейская тема не самая важная. Большая часть еврейских организаторов автономии в Крыму подверглись репрессиям.
Словно извиняясь, майор развёл в стороны руки. – Ну, так ведь, Леонид Михайлович, положа руку на сердце.
Заковский неопределённо пожал плечами. – Трудно сказать, если ты о причинах, – вяло произнёс он. – Карлуша наш Радек45, точно сказал:
«Моисей вывел евреев из Египта, а товарищ Сталин – из Политбюро».
Цесарский скривился.
– Карлуше язык бы придержать, треплет, что ни попадя! За кредиты спрашиваете? Конечно, придётся как-то рассчитываться. Американцы люди деловые, денег на ветер не бросают. Но не думаю, что им и в правду кредитный залог – Крым, отдадут. Севастополь – база Черноморского флота.
– Да кто им отдаст…
Прикрыв рот ладонью, Заковский зевнул. – С долгами без нас разберутся, Ефимович. А по поводу арестов…. Нам приказывают, мы исполняем. А что сделаешь?
– Попробуй не выполни… Но в наше время иностранцы тридцати еврейским колхозам и до полусотни сельским коллективам в Крыму продолжают помогать, пусть не так уже активно, но помогают.
– Это, майор, и раздражает местное, коренное население. Отсюда недовольные, ненависть к властям. Нам это надо?
– Согласен! А баламутных евреев и татар, и с одной стороны, и с другой, в списки «врагов народа» уже включили. Многих из этого списка успели ликвидировать. Кстати, организаторов автономии в Крыму в живых тоже нет. Один – Ларин, по болезни умер ещё в 1932 году, а второй деятель – Абрам Брагин, расстрелян нами совсем недавно.
Открылась дверь, показалась тощая фигура секретарши.
– Леонид Михайлович, вас ждёт следователь Фрунзенского районного отдела госбезопасности Семён Гершель, – глядя на начальника с жалостью, произнесла она. – Примите?..
– Тьфу… Твою мать… Вот уж имечко бог послал секретарше. И по трезвому-то хрен выговоришь, – кивая майору, прошептал Заковский. – Пусть ждёт, позову, – недовольно ответил он.
Осторожно прикрыв дверь, она исчезла.
В голове у комиссара почему-то возникла странная мысль:
«Интересно, что обо мне подумала бы Аделаида, увидев меня на полу истерзанным и у моего виска пистолет в руке Цесарского?»
И сам того не замечая, произнёс вслух:
– Призрак ходит по стране, но не тот, что по Европе, а призрак подлости человеческой. Что творим, что делаем?
– О чём это вы, Леонид Михайлович!
Заковский спохватился. – Да, так! Говорю же, и впрямь, вот-вот, Баба Яга на метле почудится.
Цесарский тяжело поднялся, поправил гимнастёрку, рукой пригладил причёску и, вздохнув, произнёс: – Ну вот! Мы с вами как на партсобрании обсудили вопрос с евреями. Пойду я, Леонид Михайлович. Работа… Через час к Райхману46 на доклад. Молодые начальники не любят когда опаздывают их подчинённые. Вечером свидимся? Сами понимаете… После вчерашнего организм требует…
Тоже вздохнув, Заковский буркнул: – До вечера дожить надо. Там видно будет. Кстати, напомнил. Из Крыма поступило сообщение от Михельсона47.
– Опять людей клянчил?
– Да, вроде того. Кого-то из наших евреев надо послать ему в помощь курировать еврейские районы. Понять его можно. Михельсон зашивается с разоблачением врагов народа. После процесса над Тухачевским их в Черноморском флоте всё больше и больше. Арестованный в октябре прошлого года командующий флотом Кожанов до сих пор не признаётся… Упёртый…
– Надо послать, конечно. Из молодых можно… Приток евреев в Крым почти прекратился, работы немного.
– Придётся… Ладно до вечера… Зайди по пути к Шварману48, пусть подготовит мне справку по маршалу Блюхеру, если тот жив ещё.
– Да уж, Лёва мастер интенсивных допросов. Забьёт маршала, а своего добьется.
Глядя в спину покидавшего кабинет майора, комиссар вдруг представил его с пистолетом у своего виску, и с тоской подумал: ««Вот так и я поступил с Виктором. Так и со мной поступят. Глядишь, этот майор и будет выпытывать у меня на какую разведку работаю?».
Поставив стакан рядом с графином, комиссар направился к своему столу, над которым висел портрет Сталина. Под строгим взглядом вождя, хозяин кабинета непроизвольно расправил плечи, поправил широкий ремень, и сел в кресло.
Вошёл Гершель. В нос ему ударил приятный запах дорогого одеколона.
– «Шипр», – сразу определил Семён. – Причём – французский, не наш – отечественный, разбавленный».
45
Радек (1885-1939) Карл Бернга́рдович (Ра́дек Кароль Собельсо́н). Секретарь Исполкома Коминтерна, сотрудник газет «Правда» и «Известия». Репрессирован.
46
Леонид Фёдорович (Элизар Файтелевич) Райхман (1908-1990). Начальник 1-го отделения 4-го отдела ГУГБ НКВД СССР.
48
Лев Леонидович (Аронович) Шварцман (1907-1955). Следователь Главного управления ГБ НКВД. Расстрелян.