– Сколько?.. Я в Москве уже учился, но отец – он у меня всегда активистом был, как-то говорил, что в 1925 году уже числилось два десятка сельхозпоселений, а это – не менее шестисот семей.
– Так вам – евреям, американцы хоть кредиты давали, а остальным кукиш с маслом, – неожиданно высказался комиссар. – Татарам же не давали…
– Правительство РСФСР, как могло, помогало всем, товарищ комиссар 1-ого ранга. Конечно, всё равно на жизнь многим не хватало. Но и евреи не виноваты, что им американцы помогали, без них ничего не получилось бы и у переселенцев. Потому, и говорю о щепках, товарищ комиссар первого ранга.
– Ну, вы это бросьте! Не нам решать. Вы, лейтенант, помните указание Ленина, что каждый коммунист должен быть, прежде всего, чекистом на страже своего народа. Так вот, давайте выполнять указание Владимира Ильича, – начальственно произнёс Заковский.
При этом он подозрительно стал посматривать на следователя. Однако, спокойный тон сотрудника, его открытость в суждениях, комиссара успокоили, более того, Заковский стал даже с некоторой симпатией относиться к этому офицеру. «Уж не послать ли этого Гершеля в Крым?», – мелькнула у него мысль.
– На прошлогоднем мартовском пленуме ЦК партии, товарищ Сталин напомнил нам всем, что СССР окружают буржуазные страны, которые выжидают случая, чтобы напасть на нашу страну, разбить ее или, во всяком случае, подорвать ее мощь. Об этом нельзя забывать ни на минуту, товарищ Гершель. Прискорбно, но вредителей много, и они, очень скрытны. Время от времени они показывают успехи в своей работе, тем самым втираются в доверие, чтобы продолжать свою вредительскую работу. Доказано, как дважды два четыре, – говорил товарищ Сталин, – что буржуазные государства засылают к нам своих шпионов, вредителей, диверсантов, а иногда…
Комиссар для достоверности пафосно поднял палец правой руки вверх, – и убийц. Тут не щепки должны лететь, а целые стволы вместе с корнями. Вот так вот, Гершель.
Семён не стал оспаривать мнение товарища Сталина, а потому не возражал, и стоял перед комиссаром, не шелохнувшись.
Немного помолчав, уже без пафоса, Заковский добавил: – Но, опять на повестке этот «Агро-Джойнт» – прихвостень американский… Хм… доктор Серебряный… Это, конечно, меняет дело.
Комиссар встал. Сделав несколько шагов по кабинету, он обернулся, бросил взгляд на портрет вождя, и решительно произнёс:
– Поди, знай, что доктор там за границей делал?.. Я думаю, вы младший лейтенант, сможете заставить этого шпиона признаться во всём.
Заковский вспомнил допрос своего расстрелянного друга. Вспомнил его слова о наивной юности… В горле запершило.
Комиссар подошёл к графину, налил в стакан воды и жадными глотками его опустошил. Затем, несколько тяжеловатой походкой, вернулся за стол. Макнув в чернильнице ручку, размашисто расписался в ордере на арест доктора, и вдруг нервно расхохотался, сквозь смех произнеся:
– Попади ко мне в руки сам Карл Маркс, он бы тут же у меня сознался, что был агентом Бисмарка.
При этих словах глаза Заковского на мгновение налились кровью, взгляд стал жёстким, он набычился, словно перед ним действительно стояла жертва… Но через пару секунд пришёл в себя, и уже вальяжно произнёс:
– Вот так вот, Гершель! Всё, Гершель, свободны!
Семён направился к выходу. Возле двери его остановил неожиданный вопрос комиссара.
– Младший лейтенант, что вы заканчивали?
Удивившись вопросу, Семён обернулся: – Центральную школу Главного управления, товарищ комиссар I-ого ранга.
– В оперативной работе участвовали?
– Да, как сказать?! В 1935 году нас посылали на Северный Кавказ бандитов вылавливать. Ну, ещё…
Семён задумался. – Оперативная работа по обслуживанию в Москве съездов… Ну, и работа следователем в райотделе… Особо, вроде бы, нигде не отличился.
– На еврейском говорите?
– Так точно, товарищ комиссар I-ого ранга – на идише, а ещё и английским владею., немного немецким. Наш посол в Англии товарищ Майский читал у нас лекции и похвалил за произношение.
– Хм…
Заковский кивнул, и устало махнул рукой. – Ладно, идите.
Семён покинул кабинет.
При виде Семёна, Аделаида Ферапонтовна заговорщицки поманила его к себе и чуть не шёпотом, произнесла: – Совет Семён вам дам! Времена тревожные. Постарайтесь не мозолить глаза высокому начальству в столице. Возможность представится, – не раздумывайте – уезжайте из Москвы в провинцию. Подключите для этого своих друзей и знакомых.
– Друзей?!.. Где они…
Семён с усмешкой посмотрел на секретаршу и вздохнул. – Когда ты поднимаешься – друзей много, и они узнают, кто ты. Когда падаешь, ты узнаёшь, кто друзья. А я, Аделаида Феропонтовна, однажды слегка взлетев – завис, и всё никак не поднимаюсь дальше.