– Я вам, вам говорю, Германов, – тыкая чернильным пальцем в сторону старшего лейтенанта, продолжил Якушев. – Почему наш наркомат должен выслушивать из Москвы порицания в свой адрес на некачественно составленное уголовное дело? Ответьте мне.
Германов попытался было встать, но Якушев раздражённо бросил:
– Да сидите уже, сидите. Я имею ввиду, дело некого Эрнста, которое вы, старший лейтенант, вели с февраля этого года. Времени у вас было вполне достаточно, чтобы выбить из арестованного показания. Вас что, плохо учил мой предшественник Михельсон? Мне вас учить, как это делается, что ли?
Германов всё-таки встал. Достал из папки несколько листов.
– Эрнст Николай Львович, немец по национальности, арестован нами 15 февраля 1938 года. Лаврентий Трофимович, Эрнст известный археолог, историк, профессор Таврического института, автор более тридцати печатных работ. Настоящий, можно сказать, учёный. Мы ему инкриминировали шпионаж в пользу Германии, а также германофильскую пропаганду и контрреволюционное вредительство в крымской науке. Я не мог сразу это доказать, а этот Эрнст упорно не хотел признаваться в своей подрывной деятельности. Его научные работы и запись его высказываний я отправил на экспертизу. Вот ждём заключения.
– Вы мне эти басни бросьте рассказывать! – вспылил Якушев. – Стулом по башке… Этот профессор тут же бы раскололся. Если каждое дело «врага народа» будем направлять на экспертизу, нас самих нужно будет увольнять по статье. У нас есть приказ и план на аресты. Надеюсь, вы все помните об этом. План надо выполнять. Михельсон Артур Иванович это строго соблюдал. Гершель – слушай, и тебя это касается тоже.
Нарком помахал перед подчинёнными неким документом.
– Читаю вам справку, отправленную Артуром Ивановичем в Москву в январе этого года. Согласно приказу номер 447 в Крыму в четвёртом квартале 1937 года арестовано и осуждено четыре тысячи человек. Из них – бывших кулаков – 3009, прочих элементов – 582, уголовников – 409. Всего за год – 8503 человека.
Другими словами, план за прошлый год по Крыму Михельсон выполнил. Вот так надо работать. И я не позволю сорвать план за этот год. Вы, Германов, берёте в своё производство недавно доставленную из Евпатории группу из двадцати пяти человек. А вы, Гершель, группу из Бахчисарая. Надеюсь, вам обоим, для обвинения не потребуется экспертиза?
И Германов и Гершель в знак согласия кивнули.
– Давайте, Германов идите, работайте. А к вам, лейтенант, – Якушев показал пальцем на Гершеля, – есть вопрос.
– Хотя стоп, отставить, Германов. Задержитесь. Хочу обратить внимание всех на этнические общины полуострова: немецкую, болгарскую и греческую. Это рассадники потенциальных контрреволюционеров, вредителей и шпионов. С татарами тоже построже надо быть. Артур Иванович Михельсон особо предупредил меня об арестованной им в прошлом году группы татарских интеллигентах.
Якушев полистал документы на столе, вытащил нужный. Стал читать.
– По обвинению в принадлежности к "контрреволюционной националистической организации"…
Он пробежал глазами перечень фамилий. – Хм… Сколько их… Ага, вот главные: заведующий сектором крымскотатарского художественного вещания республиканского радиокомитета Р.М. Рефатов, бывший редактор татарской газеты "Ени Дунья" М.М. Недим, нарком земледелия Крымской АССР Ф.А. Мусаниф, директор педагогического института М.Э. Бекиров, бывший нарком просвещения республики Р.М. Александрович, нарком просвещения Б.А. Чагар, председатель ЦИК Крымской АССР И.У. Тархан… Вон сколько их…
Контрреволюционеры, те ещё! Распустили вы их в Крыму! Они твои – Германов?
– Мои, Лаврентий Тимофеевич! Проблемы были с ними, особенно с редактором татарской газеты "Ени Дунья"
– ?!..
– «Новый мир» в переводе. С Мамутом Недимом. Учился этот татарин в медресе, потом уехал в Турцию, закончил педагогический институт. Позже турки направили его в Германию. Он с нашим Вели Ибраимовым, давно расстрелянного, был в «Милли-Фирка», работал, недолго правда, и наркомом просвещения Крыма. В том году расстреляли его.
– Ну…
– Очень культурный, умный татарин был. Сейчас выясняется, что вроде бы и виноват-то он был только в том, что защищал своих соплеменников, которых признали националистами, и всё. Теперь говорят – виноваты мы.
– Ну, и какие проблемы? Таких, как этот твой татарин-интеллигент – пруд пруди. Турция, Германия – достаточно. К стенке его правильно поставили, ясно же – скрытый шпион. Ко всем шпионам и чуждым политики партии нужно максимально усилить все меры воздействия, за всякий малейший повод арестовывать. Разболтались, понимаешь ли…