– Берия?.. Хм… – удивился Сталин. – Ну, что ж… Алексей Иннокентьевич, – обратился он к Антонову, – в общем-то, обстановка на фронтах мне ясна, давайте закончим на сегодня.
– Слушаюсь, товарищ Сталин, – и, по военному развернувшись, направился к выходу.
– А Коневу артиллерию дайте, – услышал он вслед напоминание Верховного.
– Так точно, товарищ Сталин.
– Пусть Лаврентий заходит, – пробурчал Сталин, кивая своему помощнику. Обойдя свой рабочий стол, он сел.
Вошёл Берия. Блеснули стёкла его пенсне и золото звезды Героя социалистического труда на груди. Его открытый, широкий лоб тоже блестел капельками пота. В руках он держал тонкую папку с документами. Выглядел Лаврентий Павлович уставшим и, что Сталина особенно обеспокоило, – встревоженным, чего последний год он за ним этого не наблюдал. Верховный нахмурился.
– Что у тебя, Лаврентий? Опять Рокоссовский на бабском фронте отличился? Когда ты успокоишься уже?
– Плохие новости, товарищ Сталин.
Сощуренный взгляд Хозяина впился в своего министра внутренних дел. Берия не дрогнул. Он молча положил на зелёное сукно стола папку.
– Да говори Лаврентий, не тяни, – настойчиво произнёс Верховный.
– Есть сведения, что англо-американские войска, товарищ Сталин, начали разработку секретной операции, предусматривающую внезапную массированную атаку по нашим войскам. Другими словами хотят неожиданно напасть на нас, – произнёс Берия. Подумав, добавил: – По всему западному фронту.
– ?!.. Ты бред-то не неси, Лаврентий, – спокойно, без эмоций, сказал Сталин. Но через мгновение, до него дошёл смысл сказанного Берией.
Не спуская с Берии глаз, Сталин стал медленно подниматься со стула. В полной тишине звук отодвигаемого по полу деревянного стула показался Берии грохотом танковых гусениц, скребущих по булыжной мостовой.
– Ви, товарищ Берия, отдаёте себе отчёт своим словам?..
В минуты сильного волнения, грузинский акцент Иосифа Виссарионовича всегда становился очень заметным, и это, как правило, не сулило подчинённым ничего хорошего.
На этот раз Берия вздрогнул. Его рука машинально пододвинула к Сталину папку. Но Хозяин, продолжая сверлить взглядом Берию, не взял её.
Прошло несколько секунд. Но вот папка оказалась в руках Верховного главнокомандующего. И только после этого, Берия спокойно произнёс: – Отдаю отчёт, товарищ Сталин.
Видимо, спокойный тон Берии несколько снял напряжение Сталина, он также медленно стал опускаться на стул. Затем открыл папку.
Читал Сталин долго. Не решившись сразу спросить у Сталина разрешение присесть, Берия продолжал стоять, переминаясь с ноги на ногу. Поневоле он вглядывался в картину на стене за спиной Верховного. Ему показалось, что Ленин повернул голову в его сторону и хитро подмигнул.
Чтобы чем-то занять руки, Лаврентий Павлович достал из кармана брюк платок, снял своё пенсне и, не спуская глаз с Хозяина, стал осторожно протирать стёкла.
Наконец, закончив чтение документов со штампом «Совершенно секретно», Сталин закрыл папку, взял из пепельницы погасшую трубку и откинулся на спинку стула.
Черенком трубки он постучал по обложке папки и спросил: – Лаврентий, ты отвечаешь за всё это?
– Данные разведки, товарищ Сталин. Приходиться доверять.
Рукой, облокотившись на стол, Верховный тяжело поднялся. Медленно ступая, он прошел к окну и, видимо, осмысливая неожиданную информацию, пристально вглядываясь в темноту, долго стоял перед ним, опустив голову. Затем устало произнёс:
– Сам-то, что скажешь?
– Много неясного, товарищ Сталин. Пока нет полной картины, нет направлений ударов, сроков нападения… Ясно лишь одно – план нападения находится в стадии разработки. А будет осуществлён или нет – неизвестно.
– Не спрашиваю откуда сведения, догадываюсь.
– Да – она самая – «Кембриджская пятёрка». Передали сведения через нашу военную миссию в Лондоне. Один из «пятерки» снял копии с протоколов рабочих заседаний штабистов союзного объединённого комитета.
– Если эти сведения подтвердятся, то не забудь отблагодарить английских патриотов.
– Пробовали, товарищ Сталин. Ещё год назад было принято решение о выплате им крупных ежемесячных пособий – что-то вроде пенсий. Так ведь никто не взял, все отказались! Не для того, дескать, они работали.
– Похвально! А что американцы? Хотя, судя по последним высказываниям Трумэна в отношении нас…
– Американцы полностью поддерживают Черчилля, товарищ Сталин.
Покачав головой, Сталин совсем тихо прошептал: – Не сомневаюсь… Ладно, Трумэн человек новый… Но Черчилль?!.. Есть ли предел человеческой подлости? Чем больше узнаёшь англосаксов и в первую очередь англичан, тем меньше веришь в справедливость! Разве мы им давали повод?..