— Ты идешь? — я теперь вздрагивала от его любого движения. Меня пугало это раздвоение личности. Добрый Витя и гневный Виктор.
В ресторане был накрыт фуршет. Вечеринка, посвященная дню рождения какая-то богатенького мужика, имя которого я даже не запомнила. Они для меня были все на одно лицо, сделанные у одного и того же пластического врача.
Витя со своим папочкой почти сразу убежали подлизывать кому-то, чтобы им помогли устранить Демида, оставляя меня одну и не заботясь о моих чувствах.
Гости с бокалами шампанского и виски лениво гуляли по залу за великосветскими беседами. Сплошное лицемерие. Они были противны мне все, напыщенные мешки с деньгами, такие же как мой жених. Больной жестокий ублюдок. Получается Демид спас меня? Не дал совершить ошибку?
Я неуверенно стояла в уголке всего этого бала, держа в руках бокал. У меня не было желания пить шампанское, у меня не было желания находиться здесь.
В зал вошел он, широкоплечий и уверенный в себе, не спеша двигающийся со своей шикарной спутницей. Он был красивым и эффектным, притягивающим множество глаз к себе при этом не делающим ничего для этого. Несколько лет назад он был только моим, а потом он ушел из жизни и воскрес, решая превратить и без того несчастливую мою жизнь в ад. И я бы многое отдала сейчас, чтобы понять, что же произошло на самом деле, неужели все эти пять лет он ненавидел меня?
Демид смотрел на меня в упор, раздевая одним взглядом. Я даже почувствовала его шершавые ладони на своей груди, его губы на коже. Невозможно возбудиться так от одного взгляда или можно?
Я облизала пошло губы, понимая что мои трусы уже насквозь мокрые, я хотела снова почувствовать его в себе, такого горячего. А он просто посмотрел на меня с расстояния пяти метров, не меньше. Ему в ухо что-то нашептывала брюнетка своими неприлично пухлыми губами.
Обернувшись к нему спиной, я выпила бокал шампанского залпом. Никто не должен видеть нас вместе, и тем более Витя. Если он узнает, он убьет меня, не простит. Синяк на скуле всполохнул, напоминая о вчерашней жестокости с его стороны.
Сильные руки обхватили мои бедра и буквально насадили на каменный стояк упирающийся в попу. Я вспотела, капельки пота стекали от моей шеи в ложбинку между грудей. Я дрожала, думая только о ненавистной ткани, защищающей от его проникновения в меня, от желанного трения его члена о мои ждущие его складочки.
Я уже забыла, что могу быть такой неприличной, развратной, горящей от обычного прикосновения. А еще не могла даже подумать, что нас могут раскусить все присутствующие.
— Привет, Махыч. — хриплый голос Демида сводил меня с ума. Ничего не изменилось за эти годы, я текла как сука в его присутствии, стирала все рамки приличия, была согласна на любое безумие с ним.
— Отпусти меня. — прошипела я, невольно обтираясь задом об его бугор, оттесняясь и становясь от него на безопасное расстояние. Попец обожгло от соприкосновения с ним. Разум заставлял отойти от него, не прикасаться, но тело говорило: “Маша, забей на рамки приличия, отдайся, а там посмотрим, что будет.”
— Что с твоим лицом? — глаза Демида подозрительно сузились. — Ты накрашена как дешевая шлюха. Хотя ты она и есть…
— Моему мужу так больше нравится.
— Чтобы ты была шлюха?
Нас тянуло неземное притяжение, пришлось руками вцепиться за края стола, чтобы не сделать шаг ему навстречу. Не прильнуть к когда-то родной груди. Но новый Резин был для меня чужой и не знакомый, грубый. Он только и делал, что оскорблял меня, задевал.
— Мне срать на твоё мнение.
— Ты будешь одеваться и краситься, так как я скажу, потому что я куплю тебя со всеми твоими потрохами. У твоего хахаля нет ни гроша, как ты дальше будешь жить? — он прижался еще сильнее. Мы были в слишком неприличной позе. Воздух вокруг электризовался.
— А кто сказал, что я с ним из-за денег? — мой голос рвано прерывался, не хватало кислорода. Он словно пожирал все вокруг меня, оттесняя от мира, сажая в невидимую клетку. За последние два дня я столько слушала о себе, какая я продажная, что не было сил даже спорить.
Нужно собирать вещи и бежать от них, а они пусть и дальше меряются писюнами.
— Не набивай себе цену, ты всегда искала богатеньких мальчиков. — его рука снова опустила на мою попу, безжалостно сжимая ее, пробуждая во мне что-то животное и неразумное. — Давай ты просто уже отсосешь мне. Честно говоря, яйца сводит, хочется засадить по самые гланды, ты умеешь обхватывать туго губками. Он же научил тебя вылизывать?