Голос Риты срывался на крик, она ходила из стороны в сторону, нервничая и поглаживая свои джинсы.
— И теперь представь, сначала мне звонит Маша и спрашивает про тебя, а я даже не знала, что ты все таки ищешь ее. Потом я узнаю, что ее свадьбы сорвана каким-то психом, мне не нужно даже спрашивать дальше — я знаю, что это ты! И полным финишем становится, что бизнес Комаровых выкуплен… Ты просто сходишь с ума! Даже пять лет твои мозги не встали на место и думаешь своим членом!
В ее быстром потоке речи, я уловил главное, что было для меня озарением — вспышкой. Это меня шокировало.
— Рита, у меня небольшие проблемы с памятью после комы. — мне было сложно говорить спокойно, не выдавать внутренних эмоций. — Не могу вспомнить, я разве знакомил Вас с ней?
Мы встретились глазами, она замерла, понимая, что сболтнула лишнего. Судорожно придумывая ответ, она сглотнула, шепча:
— Дем…
— Так вот у меня один вопрос всего сестричка… Если я Вас не знакомил, то откуда у нее твой номер, зачем она звонила тебе? И почему в больнице Вы все мне утверждали, что она ушла раньше, чем Вы смогли познакомиться с ней…
— Дем…
Я встал из-за стола, глядя ей прямо в глаза в поисках отражения любой сестры. Рита не двигалась, словно приросла к земле, только ее руки слегка подрагивали, выдавая эмоции.
— Рита… Ты сама пришла ко мне, так пора раскрыть правду? — мой голос звучал убедительно, потому что она почти упала на диван позади нее. Считанные сантиметры и промазала бы.
Она потерла виски.
— Ты же все равно не успокоишься, Дем? — она подняла на меня глаза, огромные слезинки дрожали в ее глазах, делая зрачки еще больше, а глаза более воспаленные. Я не ответил и она продолжила: — Нам позвонили только ночью, сказали, что ты попал в аварию, не вдаваясь в никакие подробности. Родители сорвались в пижамах прямо туда, не переодеваясь, мы были в панике. Когда мы приехали… Тебя ввели в искусственную кому, чтобы ты смог справиться с полученными травмами. Это было ужасно, Дем, ты лежал весь синий на койке с переломанными руками и ногами, такой беззащитный, не как обычно… Я отказывалась верить своим глазам.
Рита завыла, как раненый зверь, утирая руками слезы со своих щек. Я обнял ее, притягивая к себе. Мне не хотелось бы оказаться на ее месте, видеть как близкий человек умирает. Я бы сошел с ума, убил бы врачей за их бездействие, ждать и наблюдать это не моё.
— И потом врачи сказали, что твоя невеста в соседней палате. Ее состояние стабильно, но им пришлось удалить селезенку, которая лопнула из-за удара. Мы не могли понять, что значит твоя невеста… Пока медсестра не дала нам кольцо в пакете, они сняли его, когда привезти в больницу. Родителей это шокировало еще больше, что ты обручен и ничего не сказал нам… Мы не знали ее. Папа навел справки, узнал, что она сирота, у нее нет ничего… Им стало страшно, что когда очнется просто в статусе ствоей невесты будет доить деньги с них, что она часть семьи теперь и мы должны ей. И мама сказала, что видеть ее не хочет у твоей постели… — Я непроизвольно оттолкнул ее, не веря своим ушам. Но Рита схватила меня за руку обратно. — Но спеши судить их, ты не понимаешь. Мы все были как в трансе, как под наркотиком, не воспринимали реальность адекватно… Мама приняла решение, сказать что ты умер, чтобы она убралась из нашей жизни, что как будто и не было ее… Я не была согласна с ней, но тебе не становилось лучше, а время шло. Как-то врач обронил, что шансов нет, что если ты и придешь в себя, не будешь умнее овоща. И тогда я решила, что ей нужно сказать, что ты умер.
Она обняла себя за плечи, судорожно вздыхая, стараясь успокоить бурю воспоминаний, сводящую ее с ума.
— Она не должна была быть обречена на вечное ожидание. Мы твоя семья, а она?
Впервые мне захотелось ударить женщину, не отпустить пощечину, чтобы утихомирить истерику, а наотмашь, как мужика, чтобы выбить зубами, пусть с носа кровь, причинить адскую боль.
Это моя семья? Кучка демонов.
Даже сквозь ее всхлипы был слышен скрежет моих зубов, которые точно сточились на пару сантиметров пока я пытался побороть в себе эту волну злости и раздражения.
Как они могли посметь сделать такое?
— Но даже потом вы врали мне! — мой крик был слышен на весь дом. Все болело: тело, душа. Словно по мне опять проехалась машина, ломая мои кости, не оставляя ничего целого. — Вы могли сказать правду!
— Зачем! — Рита вскочила. Ее щеки были мокрыми от слез, но глаза уже сухие и горели больным блеском. — Маша уже пережила факт твоей смерти, она смерилась! У нее на носу была свадьба, новая любовь, счастливая жизнь. Тебе не было места в ее новой жизни. А зачем она тебе? Она не пара тебе!