Я сделал глубокий вздох, точно я в сериале… Грязный Бомж рассуждает о высокой моде и современности… Закрыл глаза. Даже телефона нет, чтобы позвонить адвокату. Владика дружки постарались. Спасибо на том, что не поколотили, тогда бы я точно не удержался и дал кому-нибудь в ответ по тыкве и еще бы присел на лет пять.
— Резин… — у решетки показалось лицо того самого полковника. Сейчас оно у него было не такое зажравшееся, даже наоборот немного потерянное. — Выходи.
Он лично открыл решетку, выпуская меня и странно посматривая. Ему моё освобождение не доставляло удовольствия. Стоит с перекошенным лицом, еле сдерживается.
— Ты это… прости. Друг твой, просил передать тебе, что дарит абонемент «Питерские белые ночи». Десять отмазок от ментов. — на этом моменте он скривился. Я поравнялся с ним, не совсем понимая, что это значит и что за друг такой? Никто не знает, что я в Питере. — Одну, ты считай, израсходовал!
— Осталось восемь, получается? — и не дожидаясь ответа противного полковника, повернулся к Байеру. — Слышишь, модник, водилой пойдёшь ко мне в Москву?
Байер подскочил и прижался к решетке, его карие глаза загорелись надеждой.
— Д-да…
Кто-то из заключённых тоже заворочался, причитая:
— Начальник, я тоже водилой могу…
— Выпускай его, и будем считать, что абонемент уменьшился еще на один…
Полковник нехотя открыл снова решетку и выпустил моего нового водителя на свет, вид которого был плачевен. Но он оказался моложе, чем я думал.
Что за друг не нужно было спрашивать — только один человек обладал такой властью.
Как только мы вышли из задания полиции, я тут же набрал номер, чтобы сказать спасибо своему благодетелю.
— Спасибо за абонемент, Майлз, я оценил. — на улице уже светало и было очень холодно. Я был одет не погоде.
— Я знал, что тебе понравится. Надеюсь, что ты уложишься и тебе не понадобиться продлевать.
— Тоже на это надеюсь…Май…
— Забей, будем считать, что я твой купидон или ангел-хранитель. У меня еще кое-что есть для тебя…
Маша
Погуляв еще немного по холодному Питеру, болтая с Владом обо и всем и ни о чем, наслаждаясь друг другом и иногда звуками ночного Питера, я решила срочно поменять телефон и сим карту. Как еще меня мог так быстро найти Резин? Никто не знал где я и с кем я, остаётся только отслеживание по номеру телефону.
Было жалко выбрасывать новенький, совсем недавно купленный телефон, и менять давно используемый номер. Но мне хотелось новой жизни и этого того стоило. Если Демид мог меня найти по номеру телефона или по самому телефону, а я такое видела в кино — значит нужно избавляться от них. Не раздумывая я выписала все самые необходимые номера в блокнот, который предоставлял отель бесплатно, после чего не задумываясь выбросила телефон вместе с сим-картой в гостинице.
От греха подальше, не испытывая больше судьбу, быстро собралась и съехала с гостиницы. Благо политика отеля была такова, что с меня сняли деньги только за дни пребывания. Я заселилась в гостиницу неподалёку, не менее уютную.
Кто-то может назвать меня параноиком, но мания преследования меня не оставляла в покое и мне начал мерещиться повсюду Резин, желающий выпить остатки крови. На ресепшене мне виделся он, заходящий в гостиницу. По дороге к новой — он, сидящий в кофейне… Я медленно сходила с ума.
Прокручивая в голове события в ресторане, я пыталась понять — правильно ли я поступаю?
Демид которого я помнила такого не заслуживал, я бы не смогла поступить так с ним. Но человек, который мстил мне непонятно за что, покупая меня как вещь, считающий что со мной можно вот так разговаривать — заслужил посидеть пару дней в обезьяннике, чтобы отрезвиться и оставить меня в покое.
Влад пообещал мне, что никто долго его держать не будет, но его друг — ресторатор потребует с него уплату ущерба. За последние я совсем не беспокоилась, судя по всему у Демида не было проблем с деньгами.
Все в том же блокноте я сделала пару пометок с планами на ближайшие дни: найти квартиру, покупателя на кондитерскую, отблагодарить Влада за его помощь.