Демид вернул Виктору его бизнес, осчастливив его противного отца, которого я точно никогда не полюблю. С бывшим женихом мы никак не общаемся, да и Резин и слышать не хочет, что у меня могло быть с кем-то, кроме него. Менее ревнивым он не стал.
Влад стал очень близким другом нашей семьи и почти родственником. Последнее время Резин очень сблизился с ним, и они постоянно проводят время, как подружки, обсуждая спорт. Наступило моё время ревновать.
Влад разработал для школы Демида особое спортивное питание. Мне остаётся только закатывать глаза, глядя на них.
— Нам пора. — шепчет мой муж в идеальном чёрном смокинге, в котором он не просто сексуален, Аполлон. Пробегаю пальцами по ткани, чтобы ощутить, как напрягаются мышцы от моего прикосновения. Демид вспыхивает быстро.
— Так пошли. — облизываю губы в нетерпении, мне всегда будет мало. У нас украли целых пять лет, а их нужно еще наверстывать.
Резин сразу закрывает перегородку между нами и водителем лимузина, чтобы приступить к брачной ночи. Впереди длинный перелёт на Галапагосские острова, невыносимо длинный для новобрачных. Слишком много времени, когда мы будем не наедине.
Его опытные пальцы быстро и аккуратно, с хирургической четкостью, расстёгивают петельки одну за одной, освобождая мою грудь.
Резин не торопится, я теперь принадлежу только ему официально и никуда не денусь. Теперь я Мария Резина. У меня есть семья.
Улыбаюсь сама себе. Неужели эта женщинам, счастливая и свободная, я?
— У меня для тебя есть подарок.
— М? — затуманенный взор Дема говорит, что ему не до подарков, ему сейчас интересно кое-что другое.
Протягиваю ему коробочку. Он вбирает шумно воздух и принимает ее из моих рук, не хотя открывает и замирает, глядя на меня недоверчиво.
— Перчатки? — он смотрит на меня, как на дурочку. — Машуль, они очень маленького размера…
Даже не сдерживаю схема, иногда он тугодум, не догадливый, не понимающий намеков. Жду, когда он усвоит, переварит эту информацию. Резин переводит взгляд на мою грудь и потом на живот, щурится, после чего отсаживается от меня и осушает стакан с виски залпом.
— Ты серьезно?
— Да.
— Ты серьезно, беременная собралась лететь столько? Махыч, ты дура!
Он берётся пятнами, а я смеюсь. Этот мужчина только на людях грозный дяденька, а в жизни еще тот ребёнок.
Он подминает меня под себя и рычит.
— Как же я люблю тебя, Махыч!
The End.