Алексей Сергеевич Абвов
Прораб стройки светлого будущего
(Третий шанс-2)
29 ноября 1963 года, город Вашингтон, пригороды
Бах…, бах…, яркие вспышки света пробирают даже через плотно закрытые ладонями глаза. Бедные — бедные копы, они-то ведь и не ожидали такого подарка в виде сразу двух светошумовых гранат, едва повыпрыгивав из машин в ночную темноту. Быстро же они сработали, даже не представляю, как и где мы смогли проколоться. Всё ведь шло по чёткому сценарию, и их тут по нему мы совсем не предусматривали. Впрочем, тут я кривлю душой, их появление мы предусматривали в любом случае, по крайней мере, к этому готовились, а потому сейчас не мы ослеплены и оглушены их 'сюрпризами', а наоборот. И всё же где-то мы просчитались, и теперь нужно срочно исправлять возникшую нештатную ситуацию. '- Нет, ребята, так не годится, вас тут и так слишком много', — про себя успеваю подумать я, бросая в сторону ещё одной подъехавшей полицейской машины-фургона последний большой цилиндр, крепко зажимая глаза и закрывая руками уши. Если так и дальше пойдёт, придётся отстреливаться, 'дуплилок' больше нет. А пока полицейские пытаются прийти в себя, короткими перебежками проскальзываю между небольшими домами, жители которых уже проснулись от грохота и включали свет, чтобы узнать, что там такое произошло на улице. Когда я подбежал к тому дому, где мы только что взяли свой 'улов', меня, наконец, отпустило чувство тревоги, давившее весь день. Теперь всё зависит лишь от нашей расторопности и, немножко, везения. Пленных ребята уже запихнули в кузов трейлера и сами расселись по машинам. Серж, мой напарник, помахал мне рукой, приглашая в кабину полицейского 'Форда'. Рыкнул с пол-оборота запустившийся движок, завыла сирена, и мы резко тронулись с места. Серж, такой простой рязанский парень, здесь выдающий себя за заправского техасца даже акцентом, медленно ездить на американских машинах просто не умел. Остальные наши машины пристроились в колону сзади, беря курс на Вашингтон. Если нас и будут пытаться ловить, то первое, что предпримут — перекроют дороги, ведущие из города, а не наоборот. А нам только это и надо.
— Босс, — Серж называет меня только так, хотя я не редко возражаю против этого слова, всё же мы с ним давно на равных действуем, — ты бы переоделся, твоя форма на заднем сидении.
Вот ведь молодец, какой, не забыл в суматохе быстрых сборов. Хоть это и крайне неудобно, переодеваться на переднем сидении автомобиля, идущего с хорошей скоростью, да и ещё виляющего, объезжая ямы и колдобины, '- ну кто там говорил, что в Америке дороги хорошие, тут Вашингтон рядом, понимаешь, а колдобин как у нас в Подмосковье', но мне удаётся быстро облачиться в полицейскую форму. Серж так вообще, похоже, её даже не снимал с самого захвата. Теперь мы и вправду самые реальные американские копы, у нас даже документы настоящие. Правда серьёзную проверку мы не пройдём, но разве до неё стоит доводить?
— Ты сумел хоть рассмотреть их — критически оглядывая меня сверху вниз, немного отвлекаясь от дороги, спросил Серж, — кто они?
— Не разглядел, но не федералы, это точно. И не местные. Тут уж я точно уверен. Что там по радио говорят?
Я увеличил громкость радиостанции, щёлкая каналами, но ничего кроме шума и обычных переговоров дальнобойщиков не услышал, такое ощущение, что вся полиция спала, несмотря на тот шум, что устроили мы при отходе. А такое для Штатов вообще нетипично, тут бдительные граждане сразу звонят в полицию, если увидели или услышали что-то подозрительное. И по радио сразу вызывают ближайшие к месту экипажи копов, чтобы те проверили. Тут же уже десять минут прошло и ничего, странно.
— Босс, я думаю, это не копы, это или ЦРУ-шники или…
— Серж, только не надо говорить про всякие 'или', как они на нас успели выйти-то всего за полчаса? Сработали мы чётко, всех взяли, даже дальнее прикрытие пикнуть не успело. Дик проверил, сигналов тревоги никто не успел подать, у нас ещё два часа должно было быть по идее.
— А ты уверен, что они приехали именно за нами, а не за теми, кто сидит сейчас в трейлере?
— Ты считаешь, что…?
Вот это действительно реальная мысль. Если мы имеем дело с 'гостями из будущего', то в складывающейся ситуации они запросто могли пойти на такой шаг, и просто большое везение и небольшое чудо, что мы их опередили. И нас они не ждали.
— Босс, а как ты вообще их сумел засечь?
— Я говорил тебе, что мне с самого утра тревожится? Так вот, когда вы того, последнего 'кадра', у меня приняли, я пошел обратно к шоссе, что-то там мне в глаза бросилось в первый раз, но не обратил внимания сразу. Толи машина там стояла подозрительная, толи что-то ещё.
— А гранаты тогда зачем взял?
— Ну…, вот не знаю. Взял и всё, хотел их взять, короче.
— Всегда ты так, Босс. Что-то сам делаешь, а нас в известность только по факту ставишь. И опять же сам всё время говоришь — 'мы команда', 'главное только команда, а не одиночка', 'без проработанного плана никуда'. А сам?
— Что я с собой могу поделать?
— Ладно, хорошо хоть успел по радио предупредить, и на том спасибо. Ещё что-либо заметил?
— Да. Действовали они и вправду необычно. Я бы на их месте действовал иначе.
— Прямо как мы, да?
— Угу. Я бы высадил людей ещё на шоссе, не доезжая пары километров, там как раз поворот, и отправил их пешком до места. Не группой, а по одному, естественно. А они практически за триста метров от дома только стали высаживаться и собираться, ну и получили пару 'дуплилок' в кучу. До сих пор глаза продрать ведь не могут, гарантирую.
— Мда…, Босс, вот извини, конечно, но у меня складывается ощущение, что они не на захват прибыли, а скорее прикрыть кого-то ещё, кто должен был прибыть позже на эту встречу, и что его, скорее всего, даже ждали. А теперь ты всё спугнул со своей паранойей.
— И что ты предложил бы сделать с двумя дюжинами вооруженных бойцов? Мы, может быть, и ушли бы с потерями, а…
— Ты всё правильно сделал, Босс. По-другому и нельзя было. 'Клиентов' ещё сегодня обработаем, узнаем, что и как. Всё, въезжаем в город, будь начеку — отрезал Серж, сбрасывая скорость и выключая сирену.
Мы ещё минут сорок неторопливо ехали по ночным вашингтонским улицам, пока не прибыли в один злачный квартал на окраине. Именно там, в хорошо подготовленном логове, нам нужно успеть допросить до утра нашу добычу, в которую вошли несколько очень известных личностей, как-то директор ФБР Джон Эдгар Гувер и ещё двое достаточно известных банкиров, крайне не любящих, чтобы о них писала пресса. Я ещё только начинал догадываться, что мы совершили, неделю назад предотвратив убийство Джона Кеннеди, но ещё совершенно не представлял всех последствий этого события. Как потом показала история, я ещё много о чём не представлял…
14 апреля 1955 года, Москва
— А ещё одной из основных функций создаваемого государственного идеологического института является создание религии коммунизма.
— Религии, какой такой религии, в коммунизме не должно быть никаких религий в принципе — буквально вскипел Никита Сергеевич. — Советский человек, а тем более коммунист не может верить в каких-либо богов, полностью отрицая их сущность.
Ох, и не просто было сделать Хрущёва своим сторонником, а не затаившимся врагом, каким он был при Вожде. Но с помощью грамотных советов знающих товарищей, как этого мира, так и нашего будущего, мне это удалось. И теперь Никита Сергеевич всерьёз и со своим задорным энтузиазмом взялся за реформы. Совсем не те реформы, которые были в нашей истории, а в другие, над которыми работает вся наша команда, здесь и там. Но чтобы Генеральный секретарь снова не впал в присущее ему некоторое самодурство, его приходиться каждый раз убеждать в правильности предлагаемых нами идей. Вот и в этот раз я, в очередной раз выступаю тем самым посредником между разными мирами.
— А вот тут вы ошибаетесь, практически возводя атеизм в рамки самой обыкновенной религиозной веры, — я не собирался отступать ни при каких аргументах Хрущёва, особенно эмоциональных.
— Неужели?
— Да, да, такой вот атеизм, как полное отрицание бога или чего-либо богоподобного есть утверждение, основывающееся на исключительной вере, по своей сути ничем не отличающейся от веры в Бога. У нас говорят: 'Все верят в Бога, только одни вверят в то, что он есть, а другие в то, что его нет'. Получается, что вы тоже верите в Бога, хотя и отрицаете его.