- Вижу в любимой дочурке магия уже проснулась и она прекрасно справляется со своими способностями!-- гордо вымолвил отец, погладив меня по голове и увлекая на диван.-- Каюсь,-- вздохнул он виновато,-- тогда я собирался впопыхах, а сказать вам обо всем в глаза - духу не хватило, поэтому и написал длинное и подробное письмо. Мне, ведь, и самому не очень-то верилось, что я, Иван Серебряков, - наследник большой страны из далекого, волшебного мира и что Кайкуро умирает без правителя - носителя крови дракона Тауранга, но монахини Храма Эраны привели неопровержимые доводы, которые совпали с моими смутными воспоминаниями.
- Подожди, папа,-- замерла я, ничего не понимая, выхватив из сказанного самую главную мысль, которая меня поразила.-- Какое подробное письмо?--и осеклась, вспомнив запах жженой бумаги и мамино заплаканное лицо.-- И что там было написано?
- А ты, что не читала? - на любимом лице лишь на миг появилось изумление, но потом привычка себя контролировать взяла верх. Лишь в голосе прозвучал отголосок досады и озлобления. --Я думал, что вы будете читать его вдвоем... Попросил, чтобы вы не верили в мою гибель - она для окружающих. А далее... Описал, что вспомнилось с помощь посланниц из дома: когда мачеха Доминика, используя артефакт переноса, отправила меня, 13-летнего подростка, в неизвестность, я очутился в тайге, недалеко от деревни Черемшаны. Нашел меня умирающим Павел Серебряков и притащил домой. У них тогда в семье было большое горе - единственного сына, моего ровесника, привалило упавшей сосной. Жена его - Наталья стала выхаживать найденыша. Так бы я и умер, если бы не китаец - Кианг. Не знаю что он использовал и чем лечил, но через пол года я встал на ноги, а еще через пару месяцев уже помогал Павлу на лесоразработках, живя по документам его сына. Деревня эта тогда была одним из затерянных уголков, отдельным мирком со своими законами и отношениями. Через четыре года уже никто и не вспоминал, что я появился непонятно откуда и живу по чужим документам. К сожалению, мои приемные родители погибли при пожаре, когда мне было 28 лет. Шли годы, воспоминания о Кайкуро и королевском дворце тускнели, а потом и вовсе стали казаться чудесным сном. Конечно, время от времени, я старался найти хоть какую-то информацию о других мирах и соотечественниках, (слабо верилось, что я такой один), но все было безрезультатно. И лишь монахини объяснили, что освоение мира Земля началось только 33 года назад и в эти далекие края, где мы жили, никто из мира Деруэн не мог добраться.
Папа рассказывал, я слушала его чуть взволнованный голос, прекрасно зная, как он умел скрывать свои эмоции, каким был тактичным и как боялся обидеть окружающих несправедливым обвинением, как переживал о нечаянно вырвавшихся злых и обидных словах, хотя и высказанных по делу, и понимала как никогда - своим поступком мама его очень обидела. Может быть следовало промолчать, что я не видела его послания? Но и маму можно было понять. Кто бы поверил такой исповеди? Может быть она сожгла письмо, что бы я не подумала, что папа сошел с ума? Хотя, честно говоря, я бы с радостью ухватилась за известие о другом мире. Может потому, что любила читать фэнтези? Мамочка же всегда трезво смотрела на жизнь, лишь уход папы ее подкосил. Неужели она просто подумала, что он ее бросил?
- Еще в письме я объяснил, что жители Кайкуро нашли путь между мирами и явились за мной. Государству грозит гибель и только помощь истинного наследника может спасти людей и "Благословенный остров". По моей просьбе на имя Тамары они приобрели квартиру на берегу Черного моря. Недалеко от этого приморского города находится пространственный разлом. В письме я попросил вас переехать и подождать меня лет 7-10, пообещав обязательно вернуться. Из этого городка легче перейти в Кайкуро, да и раньше мне было не справиться. Магические нити, пронизывающие родную землю, связывающие любую отдаленную точку с дворцом, были порваны, нарушено равновесие сил. Чтобы все исправить требовались годы и даже сейчас, когда внешне все вроде бы нормально, я не имею права покинуть эти земли, наша связь еще полностью не восстановилась.
- Но мы могли тебе помочь!
- Мне грозила опасность. Каргил и Окуно были явными врагами. А сколько тайных? Вы были моим самым уязвимым местом. Неужели страна, где царят война, неразбериха и ужасы - благоприятное место для любимых и дорогих людей? Я опасался, что вас похитят и будут меня шантажировать.
- Мы очень горевали после того, как ты исчез. Мама вообще с лица спала и смеяться начала только тогда, когда познакомилась с Сильвестром-Вильмаром.
Как ему объяснить, что в тот год я стала опорой для матери, потерявшей цель в жизни и, когда она твердо решила сбежать из Владивостока от нерадостных воспоминаний, именно на меня легли все заботы о переезде. Я ведь и на переселение согласилась только ради того, чтобы привести ее в чувство, мне было все равно где жить. Настоящих друзей у меня не было, разве что - просто знакомые, главное, что мне было надо -- компьютер рядом, удобная постель, где можно спокойно отдохнуть и кухня с ванной. А мамочка возле моря, действительно, ожила. Это потом появился Берсеньев-Арде и она запорхала по жизни, как раньше.