" Вот по дороге и расспрошу чему сейчас учат в этих университетах, как они живут и что там есть еще интересного," - подумала наследница.
Неожиданное оживление девушки, ее заинтересованные взгляды не остались без внимания герцога. Странное дело, но отчего-то в один миг бравые и веселые молодые ребята начали его раздражать. Казалось встреченная группа нарушила какую-то особую атмосферу общения с Николеттой и слишком отдалила графиню от Лаверлина.
А для Ники было большим подарком то, что ее, как единственную особу женского пола, не заставили ни только готовить, но и убирать после совместной трапезы. Ребята с энтузиазмом, словно сдавая экзамен и гордясь своими умениями, накрыли импровизированный стол на траве и пригласили отобедать.
- Кадет Янош де Малви,-- представился синеглазый молодой маг, сев очень близко в девушке и сразу же начав ее опекать. С другой стороны, но не столь близко, как хотелось бы, устроился герцог, продолжая общаться с руководителем группы. По обходительному, но чересчур навязчивому поведению юноши, и потому, что никто из его команды не осмелился протестовать против такого поступка, лишь издали с любопытством наблюдая за общением парочки, Ника поняла, что Янош - не только официальный лидер команды, но и признанный дамский угодник. Только вот это никак не повлияло на ее восприятие. Юноша был всего лишь источником так необходимой информации.
Когда все насытились, кадеты быстро уничтожили все следы присутствия людей на небольшой полянке и взяли на себя доставку пленных до выхода из Пустоши.
Девушка же полностью увлеклась разговором о далеком и таком притягательном университете. Но вдруг она уловила... странные эмоции раздражения и злости с очень знакомым ощущением -- цитрус с охлаждающим вкусом мяты. Чуть повернув голову, Ника встретилась с сердитым взглядом Десницы. Он чем-то недоволен? Но она же ничего предосудительного не сделала, а разговаривать и общаться имеет полное право с кем пожелает!
Но негодование представителя короля было слишком ощутимым. Оно жгло и почему-то мешало разговору с Яношем. И только чуть спустя бывшая послушница монастыря осознала: она ведь совсем не эмпат.
Это Эльвира в их троице имела подобные способности. Ника прислушалась к себе и по очереди обратила внимание на всех, идущих рядом. Но ощутила только привкус магии каждого, а эмоциональное состояние мужчин, как и раньше, было недоступно. Отчего же она так остро чувствует настроение Роса? Может в том виновны совместные приключения, большее время общения? А как же тогда в обители? Ника, Летта и Эльвира почти десять лет прожили месте в одной келье и лишь знание привычек и характеров подруг часто помогало не рассориться. И никогда! Никогда девушка не ощущала столь явно их переживания.
Как же трудно и просто невыносимо, когда не с кем поговорить и посоветоваться! Это первое время она радовалась относительной свободе... Ни раннего подъема, ни обязательных молитв и занятий. Все вокруг так интересно и ново! А как нравилось ставить "тетушку" на место, дерзить ей и пререкаться! Но когда не с кем поделиться увиденным, это уже не так радует. Девочки, матушки Ганья и Луиза далеко и теперь неизвестно, когда Ника с ними встретиться... А еще эта аудиенция у Его Величества... Такого поворота событий никто не мог себе представить. Как он отреагирует на подмену? Его-то не обманешь!
Когда в прошлом году Николетта получила приглашение во дворец короля, она заболела всерьез и надолго, боясь до нервного срыва супругов Омелье. Ведь явиться в столицу она должна была только в сопровождении опекунов. Летта помнила хорошо, как в детстве за каждый проступок ее жестоко наказывали. То оставляя без еды за малейшую провинность, то заставляя стоять пол дня в углу, опираясь коленями на горох, то проводить вечера в темной детской без даже маленького огарка свечи. Когда "заботливая" тетушка, приблизив свое лицо к голове племянницы, начинала ее отчитывать, у девочки начинали дрожать руки и пропадал голос.
В монастыре она сначала откровенно радовалась, что родственники забыли о сироте, но потом узнала: матушка Луиза попросту отказывала опекунам, отписывая, что девочка очень болезненная и не перенесет долгой дороги, заранее зная, "раскошелиться" на артефакт пути супруги Омелье не отважатся.
В этот год, когда Наследнице должно было исполниться 17 лет, такой повод был бы смешон, да и не отдавать опекунам послушницу не имели права. Вот если бы она приняла постриг... Но к жизни в монастыре девушка не проявляла никакого желания.