- Я должна на равных общаться с какой-то баронессой? - со всем апломбом юности возмутилась прелестная принцесса.-- Терпеть ее выходки, внимать глупым высказываниям? А потом мы узнаем, что все это - выдумки людей Его Высочества брата. Нет! И еще раз нет!
Но коронованный отец знал какие тайные мечты живут в сердце гордой Лизи и... предложил ей заманчивый обмен.
О причине столь великой милости к еще недавно никем не известной девушке знали во дворце всего несколько человек. Мадам Мозес в их число не входила. Ей только сказали, что бедную вдову очень опекает Десница Правосудия - герцог Рос- старший. Какие выводы из известия сделала старшая фрейлина не знал никто, эта женщина научилась хорошо скрывать свои эмоции. Но заставить других внимать ее речам и вбивать в голову знания она умела, как никто другой
А Эдуард III очень спешил, поэтому через четыре дня молодую вдову представили Ее Высочеству.
Покидая дом Десницы Правосудия Галя ощутила сожаление и грусть, он казался таким уютным, родным и...подобен спасительному оазису. Может быть потому, что в поместье мужа она чувствовала себя, как в опасной ловушке, где каждую минуту можно было ждать разоблачения или смерти.
Начинался следующий этап в жизни? Что он принесет? И почему, действительно, с ней так носятся в королевском дворце? Вряд ли из-за заслуг покойного супруга и тем более не из-за симпатии герцога Роса, как вскользь намекнула вездесущая Главная фрейлина. Вот та еще доставала! То опекаемая не так кланяется, то не так сидит, то слишком дерзко смотрит. Идя по коридорам дворца, Галина, боясь наступить на краешек платья и, чтобы не упасть, поднимала его, но по мнению Мозес -- слишком высоко.
- Это просто неприлично! - шипела мадам.-- Кругом полно мужчин!
В самом деле, почти на каждом шагу в самых неожиданных местах встречались невозмутимые камер-лакеи в коричневых ливреях с золотым шитьем, выправкой больше похожие на военных. Они куда-то спешили или просто стояли с удивительно равнодушными лицами, но... глядя вокруг любознательными, зоркими глазами. Местная служба безопасности? В этом девушка была абсолютна уверена. Правда, стеснения перед ними совершенно не чувствовала. Ну, увидели мужчины ее щиколотки и часть икр... Вот бы был фурор, если бы попаданка прошлась мимо них в своем оранжевом раздельном купальнике и в туфлях на десяти сантиметровых каблуках! А так...
Тем более, что декольте некоторых встречаемых дам показывало более чудесную картину, но она почему-то строгую придворную даму не ужасала. Мода.
Комнаты, отведенные вдове во дворце, должны были, наверное, поразить ее позолотой и пышностью, но произвели совершенно противоположное впечатление. Казалось, только притронься ко всем этим дорогим вещам, зазвенит звоночек, ворвутся доблестные стражи и повяжут, как расхитительницу государственных реликвий. Поэтому Галя каждый раз садясь или что-то беря, невольно вздрагивала и оглядывалась. Даже спать на слишком огромной кровати под парчовым балдахином с золотыми кистями виделось опасным. К ложу вело несколько ступенек, устеленных прекрасным ковром с высоким ворсом. Пока еще горел светильник было все прекрасно. А вот ночью, встав по требованию организма, можно было, забыв о коварных ступенях, загреметь и поломать все, что можно и нельзя.
Пришлось договариваться со служанкой, чтобы та, уходя не гасила свет. Сама Галина лишь через несколько дней научилась обращаться с источниками освещения, как и другими магическими штучками в ванной и туалете.
А потом она никак не могла понять, почему ее, еще не окончившую занятий магией с наставником, так торопятся ввести в свиту принцессы. А если дар выйдет из под контроля? Неужели надежда на сам дворец и вездесущую мадам Мозес, глаза которой часто были похожи на очи камер-лакеев (такие же внимательные и прозорливые)?
Но как бы там ни было... День Х настал!
Принцесса Лизетта сидела в небольшом зале в окружении придворных и фрейлин, разодетых в парчу и яркие шелка, благоухающих так, словно они недавно посетили дешевый бутик на каком-нибудь рынке и вылили на себя по пол флакона из всех предлагаемых парфюмерных наборов. Хотелось зажать нос...Но мадам Мозес зорко следила за поведением и Галя не желала вот так сразу получить парочку замечаний.
От обилия драгоценностей можно было ослепнуть. Девушка тяжело вздохнула. Среди этого великолепия она в темном, пусть и из очень дорогой ткани, платье и со скромным набором украшений (ожерелье, пару колец, серьги, брошь и браслет) под цвет глаз смотрелась простушкой или скромной провинциалкой.
Ну, ничего, надо только представить, что пришла в районо на очередное "пропесочивание" и сразу же вместо дрожи и переживаний наступает "пофигизм".