…Гонец от Арсенала прибыл через двадцать минут. Но и без его появления стало ясно, что в городе происходит что-то странное - мимо ворот особняка в сторону Южных ворот практически бегом пронеслась Серая сотня городской стражи. Лязг оружия и доспехов насмерть перепугал пытающиеся добраться до площади Большого Исхода толпы горожан, заставив вжиматься в каменные стены и освобождать проезжую часть. Выслушав доклад двенадцатилетнего сорванца, Бруг постарался сдержать довольную улыбку - пять десятков Братьев, умудрившись сломить сопротивление двенадцати караульных гвардейцев, вовсю хозяйничали в Арсенале, не забыв опустить решетку и заложить засовом тяжелые, никогда не запирающиеся ворота, ведущие во внутренний двор.
- Они даже гонца послать не успели! - восторженно тараторил мальчишка. - Мы выскочили из разбитой телеги в момент, когда в калитку выходила смена для патруля. Закрыть ее они не успели… Я подавал арбалеты… А люди господина Отвертки стреляли так, что семеро гвардейцев умерли, не успев обнажить оружие! Если бы не приказ бежать с докладом, то я бы уже бегал с настоящим мечом! - расстроено закончил рассказ малолетний оболтус, и, закусив губу, нетерпеливо посмотрел на задумчиво глядящего на Отвертку Бруга.
- Что мне сейчас делать, а? - не дождавшись приказания, спросил он через минуту.
- Можешь бежать обратно и подсказывать тем, кто внутри то, что пытается предпринять стража… - буркнул Лади. - И не мешай Бругу думать. Думаешь, легко принимать такие важные решения?
- Нет! Ужас, как тяжело, наверное… - восторженно посмотрев на Носа, закивал мальчишка и выскочил прямо в окно…
Спустившись на улицу, Лади практически сразу послал к колокольне следующего посыльного - по его мнению, пора было атаковать Казначейство. И когда на верхушке полуразрушенного здания заполыхал второй факел, Бруг окончательно понял, что все происходящее - не сон.
Увидеть, как к наполовину захваченному зданию спешат гвардейцы императора, из его особняка было невозможно, но благодаря продуманной системе оповещения новости с обоих мест сражений Отвертка и Нос получали без особых задержек. Бруг постепенно входил во вкус: если бой на стенах Арсенала, куда все-таки смогла забраться Серая сотня, интересовал его не особенно, то процесс передачи забитых золотом мешочков через южную стену Казначейства заставлял трепетать от предвкушения самого большого в его жизни куша.
- Пора! - голос Лади, посылающего к колокольне только что вернувшегося оттуда 'поджигателя', вырвал его из сладкого, заполненного мечтами о жизни где-нибудь вдали от Империи забытья. И заставил вспомнить, что впереди - большая часть плана.
- Ага… - пробурчал Нос и вслед за Лади и его Одержимыми вышел на улицу.
Чем ближе они подходили к площади Большого Исхода, тем тяжелее становилось двигаться вперед: желающих посмотреть на такое редкое событие в столице было предостаточно. В направлении Дворца правосудия ехали кареты, всадники, шли или бежали по-разному одетые люди. В какой-то момент Бруг даже попытался представить себе, как на такой маленькой площади сможет поместиться такая куча желающих, и не смог - по его прикидкам, львиная доля должна была остаться на прилегающих улицах…
Если бы не Одержимые, то пробиться к оцеплению они смогли бы вряд ли - давка перед ним была совершенно безумная. Кое-как растолкав возбужденно гомонящую толпу, воины пропихнули Носа и Отвертку к узкому, перегороженному решеткой проходу и, дождавшись, пока предъявившие поддельные сословные грамоты главы Братства пройдут внутрь охраняемой территории, растворились в толпе…
- Они что, не пойдут с нами? - удивленно проводив взглядом затылок одного из воинов, поинтересовался Нос.
- Подойдут позже… - хохотнул Отвертка. - Я подумал, что привлекать лишнее внимание к своим персонам будет довольно рискованно. Так что приказал им пройти оцепление чуть позже. И по одному.
- Наверное, правильно…
- Угу, мне тоже так показалось. Так, где тут наши места? Я у вас тут не ориентируюсь…
Встав на цыпочки, Наир вытянул шею и осмотрелся:
- Наверное, нам туда…
- Веди, уважаемый… Я пойду следом…
…Сияние над Плитой Возмездия появилось внезапно. И над площадью воцарилась мертвая тишина. А мгновением позже толпа взревела от боли и восторга - черная вспышка над камнем ослепила практически всех, а предвкушение Большого Исхода заставило орать от предвкушения даже благообразных матерей семейств и давно потерявших счет прожитым годам стариков. Утерев выступившие на глазах слезы, Бруг пригляделся к строю стоящих внутри огороженного решетками круга заключенных и внезапно вздрогнул: Доходяга Эгг собственной персоной мрачно поглядывал на окружающий решетки строй солдат и что-то говорил стоящему рядом молодому парню.
- Доходяга! Вон, там!!! - ткнув в плечо стоящего рядом Отвертку, прошептал Нос. - Надо же, не боится…
- Он всегда отличался железными нервами… - посмотрев через головы возбужденно гомонящих зрителей, буркнул Оман. - Потому и стал тем, кем стал…
- Да… он был лучшим главой Братства империи - ничуть не покривив душой, признался Бруг. - Я по сравнению с ним - мальчишка…
Лади удивленно посмотрел на Наира и… промолчал.
- Дамы и господа! - гулкий голос герольда, раздавшийся со стороны Дворца Правосудия, заставил толпу замолкнуть и прислушаться. - Двадцать семь лет мы ждали этого часа! Двадцать семь лет верили, что однажды утром на площади Большого исхода дрогнет Ткань Мира, и все то отребье, которое отравляло жизнь вам, вашим родным и близким, наконец, канет в черное пламя небытия. Мало кто из собравшихся здесь помнит, как открывался Глаз Правосудия в прошлый раз: два срока Ожидания - слишком много для обычного человека…
Слушая речь, Бруг мрачно размышлял о том, что за этой решеткой мог бы оказаться и сам. И тогда никто из Братства не пошевелил бы и пальцем для того, чтобы вытащить его оттуда. Да, он был не такой, как Доходяга. Но четыре года, которые он правил Братством империи, оказались не самыми плохими в его истории - доходы были стабильными, в облавы попадало не так много братьев, а успокоившиеся после поимки Эгга власти обращали не особенно много внимания на деятельность столичного и провинциальных филиалов. И вот такая несправедливость…
Вдруг снова полыхнуло черным, и Бруг чуть не закричал от боли в глазах. Практически сразу же зарокотали барабаны, и заорал глашатай.
Однако разобрать смысл сказанных им слов не удалось - над площадью раздался истошный визг:
- Я не хочу!!! Выпустите меня отсюда!!! Ну, пожалуйста, люди добрые! Я виноват! Но я раскаялся!!! Простите!!!
Через несколько мгновений за решеткой билось в истерике человек двадцать, если не больше. Но разобрать, что именно они орут, не получалось - хохот, свист и язвительные возгласы, доносящиеся из толпы, заглушали даже самые истеричные вопли…
- Ииии… Р-раз! - команда какого-то офицера заставила пикинеров опустить оружие горизонтально и нацелить его на жмущихся к стенкам загона обреченных.
- Ииии… Два!! - уткнувшиеся в тела бедняг острия подтолкнули их к Плите.
- Ииии… Три!!! - пики отодвинулись назад, и, разогнанные руками своих хозяев, устремились к своим жертвам…
- Отвертка!!! Где наши люди? - удивленно повернувшись к стоящему рядом соратнику по Большому Делу, спросил Бруг и, вытянув вверх руку с зажатым в ней обрывком красной тряпки, несколько раз махнул ею из стороны в сторону. - О, Митра! Доходяга идет в Сияние!!!
- А ты идешь вдогонку… - холодная ухмылка Омана Лади заставила Наира дернуться в сторону, но было уже поздно - холод, возникший где-то под сердцем, вдруг ринулся по слабеющему телу и лишил его возможности заорать…
- За что? - прохрипел Нос, чувствуя, как такие же холодные сосульки одна за другой возникают где-то в спине и в боку, и начал медленно клониться к мостовой…