– Конечно. Сэр Саймон – один из вождей повстанцев, – кивнула Исабель, принимаясь за угощение. – Но почему ты не с ним, а с Линдсеем?
– Я встретил Джейми, когда он с людьми Уоллеса пришел на север, чтобы помочь сэру Саймону взять замок Стерлинг. Так мы познакомились, а потом мой родич послал меня сюда собирать сведения о передвижениях английских войск, и я время от времени езжу к нему, докладываю о том, что удалось разузнать. – Молодой человек пристально посмотрел на нее лазурными, как летнее небо, глазами. – Я вам доверяю, Исабель Сетон из Аберлейди, иначе бы не открыл свой секрет! – Он улыбнулся и подмигнул так залихватски, что девушка сразу почувствовала к нему симпатию.
– Спасибо, конечно, – ответила она, – но почему ты решил, что мне можно доверять?
– Потому что я тоже немножко ясновидящий, – довольно ухмыльнулся горец, – и знаю, что вы добрая девушка и настоящая пророчица.
– Ты прав, меня посещают пророческие видения, – улыбнулась она. Юноша нравился ей все больше и больше.
– Вот-вот, – кивнул он, – слухами о ваших предсказаниях земля полнится.
– Увы, часто я сама их не понимаю, и касаются они в основном войны и королей. А я бы хотела, чтобы мой дар служил простым людям. Тебя тоже посещают видения?
– Иногда, – кивнул горец. – Но обычно у меня просто появляется ощущение, что скоро будет то-то и то-то, или в голову приходит ответ на какой-то вопрос. Понимаете, я просто знаю, и все. Мне кажется, вам это тоже по силам, ведь вы знаменитая пророчица! От видений же мало радости, потому что чаще всего я вижу смерть тех, кого люблю… – Он опустил глаза и принялся стряхивать сухие листья, прилипшие к его пледу.
– Я тоже видела смерть, – вздохнула Исабель. – Но обычно видения сразу же забываются. А ты их помнишь?
– Да, всегда, – помрачнел Квентин и добавил: – Вот что бы вы, к примеру, хотели сейчас узнать?
– Зачем Джеймс Линдсей пришел ко мне в Аберлейди и почему он сейчас ведет себя так отчужденно, – проговорила девушка и бросила на него смеющийся взгляд. – Я тоже доверяю тебе, Квентин Фрейзер, иначе бы никогда не открыла свой секрет.
– Нет, я не смогу ответить, – по губам горца скользнула смущенная улыбка. – Джейми не объяснил, зачем вы ему понадобились, но он никогда ничего не делает без причины, хотя и предпочитает о ней помалкивать. Он настолько скрытный, что даже ясновидящему не прочесть его мысли. Скажу одно: он очень разозлился, когда узнал, что англичане осадили замок, принадлежащий женщине, и его желание вас вызволить шло от души. Если у него и есть другая, тайная причина, она мне неизвестна, – пожал плечами горец. – Но не волнуйтесь: он наверняка сам вам обо всем расскажет, когда сочтет нужным.
Несколько минут Исабель ела молча, наслаждаясь ореховым вкусом лепешки.
– Ты пошел с ним, когда многие от него отвернулись, – глядя на красивый профиль юноши, сказала она, когда с едой было покончено. – Почему?
– Я никогда не поверю, что Джейми предал Уоллеса, – твердо ответил горец. – Конечно, английский плен очень его изменил, но для меня по-прежнему нет на свете человека лучше и честнее его.
– У тебя не было видений о том, как он предал Уоллеса?
– Нет, – покачал головой Квентин. – И я уверен, что Джейми этого не делал. Ведь он без колебаний отдаст за друга жизнь, я знаю это наверное, потому что однажды он спас меня, рискуя собой. Я обязан ему тем, что до сих пор живу на свете, и останусь с ним, что бы ни болтали люди. – Юноша поднялся на ноги и предложил: – Еще лепешку, Исабель Сетон?
Услышав вежливый отказ, он снова улыбнулся своей милой улыбкой и отошел. Девушка проводила его взглядом. Она была рада новому знакомству: молодой Фрейзер со своей обаятельной улыбкой и приятными манерами производил хорошее впечатление. Теперь у нее среди разбойников был друг.
Исабель огляделась: вокруг никого, только потрескивает костерок, обложенный камнями. Она вздохнула, устроилась поудобнее и принялась размышлять о Джеймсе Линдсее и о том, что о нем рассказывали его товарищи. Пожалуй, мнение Джорди, упрямо отрицавшего причастность Линдсея к измене, можно отнести на счет юности, неопытности, но ведь то же самое утверждает и Квентин Фрейзер, ее ровесник!
Впрочем, не стоит удивляться, что последние, самые преданные последователи Сокола Пограничья фанатично верят в его невиновность. За пределами их узкого круга слава у него самая дурная, как рассказывал пастор Хью, настоящий шотландский патриот, который не будет болтать зря. Странно все это, очень странно и непонятно…
Постепенно мысли ее стали путаться, сами собой смежились веки, и девушка погрузилась в сон.
Ее разбудил изумительный запах жареной дичи. Открыв глаза, Исабель увидела в нескольких футах от себя знакомую широкую спину в кожаных доспехах поверх зеленой рубахи: Линдсей сидел возле костра и негромко смеялся, слушая Генри Вуда.
Словно почувствовав, что она уже проснулась, он оглянулся через плечо и приветствовал ее коротким кивком, потом наклонился над костром, отрезал изрядную порцию жаркого и, положив на кусок дубовой коры, передал его сидевшему рядом Патрику.
Тот отнес импровизированное блюдо Исабель, опустился перед ней на одно колено и произнес низким, хриплым голосом:
– Угощайтесь, миледи. Джейми говорит, что вы, должно быть, очень проголодались.
– Спасибо, – ответила она, глянув в сторону своего спасителя. К ее разочарованию, он опять повернулся к костру, видимо, потеряв к ней всякий интерес. Исабель с жадностью набросилась на дымящееся мясо. Немного пригоревшее сверху, внутри оно оказалось на редкость сочным и вкусным. Покончив с ним за несколько минут, она облизала с пальцев ароматный сок и вопросительно взглянула на Патрика. Тот понял намек и быстро принес еще порцию.
– Я и вправду очень проголодалась, – извиняющимся тоном объяснила девушка. – Кроме горсти лесных ягод и овсяной лепешки, я еще ничего сегодня не ела.
– Просто ваш желудок не был готов к приему тяжелой пищи, – понимающе кивнул Патрик. – Зато теперь, когда у вас снова проснулся аппетит, мы уверены, что вы пойдете на поправку.
– Кто это «мы»? – продолжая трапезу, переспросила она.
– Джейми и остальные, – пояснил молодой человек. Шмыгнув носом, он вытер его рукавом грязной рубахи и добавил: – Наш командир заметил, что у вас совсем не было аппетита. Надо сказать, он с вас глаз не спускает, как сокол со своего птенца.
– Что-то не похоже, ведь помогаете мне вы, его товарищи, – с сомнением пробормотала девушка, отрывая зубами очередной кусок жаркого, – и я от души вам за это благодарна.
Патрик наклонился к ее уху и сказал, понизив голос:
– Просто он не хочет показать, что волнуется за вас. Он был очень, очень недоволен вашими пророчествами. Исабель нахмурилась, но разговорчивый горец не обратил на это внимания. Сняв свой железный шлем, он поскреб нечесаную голову, плюнул в него, протер грязным рукавом и показал хозяйке Аберлейди со словами:
– Вот, я его почистил, теперь пойду принесу в нем для вас водички – я знаю, как вы, женщины, любите благородное обхождение.
– Не надо, Патрик, – поспешно остановила его Исабель. – Большое спасибо за заботу, но я собираюсь сама идти к ручью: надо немножко освежиться.
– Я вас провожу, миледи.
Патрик помог ей подняться на ноги и, обняв громадной ручищей за талию, повел к ручью.
Когда они проходили мимо костра, она заметила, что Линдсей поднял голову, провожая ее глазами, и Квентин тоже. Поймав взгляд Исабель, красивый юноша одарил ее широкой улыбкой. Джеймс увидел это и насупился.
А девушка, едва взглянув на него, с нарочитой радостью улыбнулась Квентину в ответ. Линдсей насупился еще больше и отвернулся, потирая пальцами заросший щетиной подбородок.
Дорога давалась Исабель все тяжелее – раны болели нестерпимо, голова кружилась так, что девушка еле держалась на лошади. Но она словом не обмолвилась о своем состоянии ни сидевшему сзади Джорди, ни тем, кто интересовался ее самочувствием.