Закончив с веревкой, Джеймс направился на обширную плоскую, поросшую травой площадку неподалеку от башни, и Исабель поспешила за ним.
Показав девушке, куда ей встать, он проверил узлы, которыми один конец веревки крепился к кожаным путам, а потом воткнул в землю колышек, привязанный к другому концу.
Горец наклонился к птице и несколько минут ей что-то шептал. После короткого напутствия он прошел, разматывая бечевку, на другой конец площадки к большому каменному выступу, посадил на него птицу и вернулся к Исабель.
– Ну, теперь посмотрим, на что способен наш питомец, – сказал он, потирая руки.
Сидевший на камне Гэвин принялся охорашиваться. Джеймс пропел строчку из ектеньи, зовя его. Сокол взмахнул крыльями, взлетел и тут же сел на землю. Джеймс со вздохом направился к нему, водрузил на перчатку и, сматывая веревку, принес к Исабель. Она смотрела на возлюбленного во все глаза, гадая, что он будет делать.
Неожиданно он выбросил вверх левую руку, сокол взмыл в воздух и полетел над площадкой, то суетливо взмахивая коричнево-серыми крыльями, то величественно паря.
Исабель восторженно ахнула, и Линдсей не удержался от смеха – так забавно было видеть ее изумление. Кто-кто, а он знал, на что способны эти прекрасные птицы, мастера головокружительных полетов, безжалостные охотники, архангелы птичьего царства.
Поблескивая на солнце серебристой спинкой, сокол стал набирать высоту, и бечева, до того свободно болтавшаяся в воздухе, туго натянулась. Видимо, ощутив ее рывок, Гэвин развернулся и плавно опустился на выступ на крутом горном склоне, нависавшем над утесом.
– Он вернется? – взволнованно спросила Исабель.
– Сейчас увидим, – сказал горец и поднял руку в перчатке; в следующее мгновение над утесом зазвучала чарующая мелодия ектеньи.
Затаив дыхание, Исабель наблюдала за соколом. Гэвин склонил голову набок и посмотрел на людей. Джеймс повторил призыв, протягивая к птице руку в перчатке.
Наконец Гэвин принял решение. Он сорвался с выступа и полетел обратно, легко маневрируя среди воздушных потоков.
Он приближался так быстро, что Исабель испуганно отбежала в сторону, ей показалось, что он сейчас камнем рухнет на них и начнет терзать своими страшными когтями. Она уже хотела крикнуть застывшему с поднятой рукой Джеймсу, чтобы он поберегся, как вдруг птица резко снизилась, замедлила скорость и как ни в чем не бывало опустилась на хозяйскую перчатку.
Джеймс тут же поощрил питомца кусочком мяса и со счастливой улыбкой обернулся к возлюбленной, которая, подхватив подол, вприпрыжку возвращалась к нему.
– Похоже, он становится настоящей ловчей птицей!
– У меня просто нет слов! Вы молодец, сэр Гэвин! – похвалила она.
– Молодец-то он молодец, – покачал головой Линдсей, – но с ним надо еще очень много работать. Сейчас посмотрим, сможет ли он повторить свой успех. Боюсь, нам придется провозиться с ним до вечера.
– До вечера? – переспросила она со вздохом. – Ну ладно. В конце концов, больше здесь делать нечего…
– Так-таки и нечего? – лукаво подмигнул Линдсей.
Заливаясь румянцем, Исабель подавила улыбку. Мысль о том, что скоро она снова окажется в его объятиях, доставляла ей неизъяснимое блаженство.
– Как ты думаешь, Джейми, а ко мне Гэвин прилетит? – спросила она.
– Может быть. Сейчас проверим, если хочешь.
– Конечно, хочу!
Линдсей опять смотал бечеву, прошептал своему питомцу несколько слов и пустил в небо…
За хлопотами с птицей день прошел незаметно, и все это время Исабель была рядом с Джеймсом. Они вместе следили за полетами Гэвина, вместе кормили его кусочками мяса, успокаивали и напутствовали. Сокол то проявлял чудеса послушания, то артачился и устраивал истерики. Но, как заметила Исабель, когда на площадку легли длинные вечерние тени, он стал гораздо покладистее и почти не позволял себе никаких выходок.
И еще она заметила, что птица неизменно, вне зависимости от настроения, отзывалась на мелодию ектеньи.
Когда летевшие по небу облака окрасились закатным багрянцем, Исабель огляделась кругом и вздохнула. Эйрд-Крэг подарил ей удивительное ощущение защищенности и свободы.
– Здесь так хорошо, так спокойно, – мечтательно сказала она подошедшему Джеймсу. Смотав веревку и посадив на руку присмиревшую птицу, горец собирался вернуться в башню. – Мне кажется, что мы парим над миром, вдалеке от войн и бед.
– Вот, значит, чем тебя привлекает наш утес?
Она пожала плечами:
– Да, я люблю покой и одиночество, и меня греет мысль, что сюда не поднимутся люди, которые могут причинить нам вред.
– Ты права, Эйрд-Крэг действительно своего рода крепость. И он не только защищает, но и в каком-то смысле помогает обрести свободу.
– Понимаешь, – кивнув, продолжила она, – раньше мне казалось, что за высокими стенами замка, надежно отгораживавшими меня от остального мира, я в полной безопасности. Но это ощущение оказалось ложным: ища покоя и защиты, я оказалась запертой в четырех стенах, как в тюрьме, и стала жить по чужой указке. Только здесь я почувствовала, что такое настоящая свобода и безопасность. – Она взяла его за руку и порывисто добавила: – Джейми, я хочу остаться здесь с тобой!
Он застыл. Она с надеждой смотрела на него, ожидая ответа.
– Ты обладаешь великим даром, Исабель, – наконец сказал Джеймс. – Твои предсказания – достояние всего нашего народа. Но из-за них ты подвергаешься большой опасности: всегда найдутся люди, которые захотят использовать твой дар в своих корыстных интересах. Поэтому тебе нужна защита куда более надежная, чем Эйрд-Крэг.
– Да, многие хотят меня использовать, – с горечью согласилась Исабель. – Король Эдуард, пастор Хью и даже мой родной отец…
– Милая, у меня язык не повернется осудить твоего отца, – поспешно возразил Джеймс. – Я уверен: он желал тебе добра, защищал от тех, кто мог неправильно истолковать твои способности и даже помешать тебе пророчествовать. Вот и жениха он выбрал из тех, кто обеими ногами стоит на земле, чтобы он продолжал тебя защищать.
– Что ты такое говоришь? – прошептала Исабель, не веря своим ушам.
– Прости, но я не могу дать тебе того, в чем ты нуждаешься, чего ты хочешь, – проговорил он печально и отвел глаза.
– Откуда ты знаешь, чего я хочу? – с вызовом спросила она.
– Но ты же сама говорила, как для тебя важны безопасность и надежно защищенный дом… Ты должна жить за неприступными стенами в роскошном замке с садом, в котором ты сможешь выращивать свои любимые розы. Нужда, скитания, война и кровь не для тебя, твой удел – семья и дети, спокойствие и благополучие, только тогда ты сможешь в полной мере воспользоваться своим даром на благо нашего народа.
– Нет, – упрямо покачала она головой, – прежде всего мне нужна любовь. И еще свобода. И ты!
– Важнее всего твой редкий, необычайный дар, именно о нем нам следует думать прежде всего. Если ты останешься здесь со мной, твои пророчества попросту не дойдут до ушей тех, кому они предназначены. Разве лесной изгой сможет защитить знаменитую прорицательницу? А вот богатому дворянину, хозяину замка с большим гарнизоном и могущественными английскими покровителями, это под силу.
– Я думала, теперь ты пожалеешь, что решил отослать меня к сэру Ральфу, и откажешься от своего плана, – дрожащим от слез голосом проговорила она.
– Поверь, я жалею о своем решении, – тихо ответил он. – Но считаю, что ты должна уйти.
– Потому, что тебе нужна Маргарет, а не я?
– Ты прекрасно знаешь, что это не так, – сказал он, по-прежнему избегая ее взгляда. Она же не сводила с него широко открытых глаз, как будто все еще не могла поверить тому, что он говорил. – Пойми, если ты останешься, Лесли начнет настоящую охоту за нами, да и король Эдуард не останется в стороне. Здешнее спокойствие мигом закончится, ты станешь такой же отверженной и вечно гонимой скиталицей, как я.
– Господи, да как же я пойду к Ральфу? Он будет настаивать на свадьбе, а я… я этого не вынесу, Джейми! – она схватила его за руку. – И король Эдуард наверняка снова потребует меня в Лондон…