Он порывисто наклонился и коснулся губами ее рта, податливого, источающего сладость, потом быстро поднялся с колен и ушел к себе.
В эту ночь его ложе показалось ему просто ледяным.
Бледный свет зари еще только пробивался сквозь холод и мрак ночи, а Исабель и трое других обитателей древней башни, молчаливые, сосредоточенные, уже споро шагали между холмами по извилистой лесной тропинке к дому Элис. Впереди Линдсей, за ним Исабель с соколом на левой руке, а замыкали маленькую процессию Квентин с Патриком. За всю дорогу ни один из четверых не проронил ни слова.
Когда до цели их путешествия оставалось уже совсем немного, Исабель дрогнула и замедлила шаг. Ей захотелось повернуться и убежать обратно, в надежное укрытие на вершине утеса. Увы, она не могла смалодушничать: от ее встречи с пастором Хью зависело слишком многое.
Она взглянула на сокола. Гэвина пришлось захватить с собой – оставшись на целый день один, он мог опять отвыкнуть от человека; Исабель попросила разрешения его нести, Линдсей неохотно позволил, и теперь Гэвин спокойно сидел у нее на перчатке, то и дело стреляя по сторонам пронизывающим взглядом круглых глаз. В предрассветной мгле казалось, что от них исходит свет. «Хорошо, что Джейми перед уходом его как следует накормил», – подумала Исабель и стала тихонько разговаривать с птицей, как это делал ее наставник.
Шедший впереди Линдсей бросил на нее настороженный, пронизывающий, как у хищной птицы, взгляд и отвернулся. Из закрепленных у него на спине ножен выглядывала рукоятка палаша, в руке был лук (снятая и сложенная в несколько раз тетива висела у пояса), на голове – капюшон, собранный из металлических колечек, как кольчуга, грудь и плечи закрывали кожаные доспехи. Так же были экипированы и его товарищи.
«Они приготовились к бою», – догадалась Исабель, и ей стало страшно: неужели этим прекрасным, сильным, благородным людям придется за нее сражаться? Что ждет ее впереди?
Она в который раз пожалела, что провидческий дар не позволяет ей заглянуть в собственное будущее. Впрочем, похоже, от него вообще мало толку: вот Джеймс, например, не поверил предупреждению о грядущей опасности… Исабель грустно вздохнула, оглядывая его широкую спину и тускло блестевшую рукоятку палаша. Предосторожности, к которым прибегли мужчины, только усилили ее тревогу.
Впереди показался просвет между деревьями, это была поляна, на которой стоял дом Элис. Линдсей махнул рукой, приказывая всем остановиться, и оглядел поляну.
– Священника что-то не видно, – сказал он. – Но остальные нас ждут.
Исабель выглянула из-за него и увидела несколько темных силуэтов.
– Пойдемте, – позвал Джеймс и двинулся к ним.
– Но пастор Хью настаивал на встрече один на один! – воскликнула Исабель, спеша за ним.
– Элис решила, что тебе не помешает шесть человек охраны, и я с ней согласен, – буркнул он. – А священник будет один, так что условие наполовину соблюдено.
Едва маленькая процессия вышла из-за деревьев, как к ней бросилась Элис, позади которой во дворе дома стояли Юстас, Генри Вуд и Джорди Шоу.
Добрая тетушка Линдсея с такой теплотой заключила в объятия Исабель, что у той слезы навернулись на глаза. Женщины негромко обменялись приветствиями, и Элис радостно облапила племянника.
Непривычный к новым людям Гэвин тут же забился в припадке, и, пока остальные здоровались, Исабель пришлось его успокаивать. Наконец, не без помощи Линдсея, ей это удалось. Водрузив своенравную птицу на руку, она подняла глаза и расплылась в счастливой улыбке: перед ней стоял и с умилением смотрел на нее старый надежный друг и помощник Юстас. Они не виделись с тех пор, как ее лошадь, испугавшись боя, унесла ее в лес.
– Юстас, дорогой, ты прекрасно выглядишь! – Исабель поцеловала его в худую морщинистую щеку. – Если б ты знал, как я рада нашей встрече!
– Да и ты, девочка моя, выглядишь гораздо лучше, чем раньше, – улыбнулся он. – Похоже, жизнь в лесу среди разбойников пошла тебе на пользу: на щеках розы, глаза блестят, красавица, да и только.
Исабель вспыхнула и украдкой бросила взгляд на Джеймса. Он стоял неподалеку и тоже наблюдал за ней.
– Разве ты забыл, что меня ранили? Мне было очень плохо, – поспешила объяснить она. – А теперь раны зажили, я отдохнула, пришла в себя, вот и весь секрет моей красоты. А как ты жил в Стобо?
Юстас в нескольких словах ответил на ее вопрос, потом к нему за чем-то обратился Генри Вуд, и они вдвоем отошли. Исабель проводила их довольным взглядом: по-видимому, они сдружились, и ей это нравилось.
Кто-то тронул ее за плечо. Она обернулась. Перед ней стоял юный Шоу, бледный, с повязкой вокруг патлатой головы.
– Джорди! – обрадовалась Исабель. – Ну и заставил же ты меня поволноваться! Какое счастье, что ты снова с нами!
– Да уж, – заулыбался мальчик. – Когда пошли разговоры, что нам, может быть, придется драться с англичанами за вас с Маргарет, я сразу сказал нашим, чтобы взяли меня с собой. Они, конечно, сначала отнекивались, но потом сдались и уступили.
– И совершенно напрасно, – вмешался в их разговор Линдсей, прервав беседу с Элис. – Приказываю тебе остаться здесь, с моей тетей, на случай, если ей понадобится защита.
Мальчик скорчил недовольную гримаску, но возразить не посмел. Джеймс взглянул на Исабель и тихо сказал:
– Нам пора, солнце вот-вот встанет.
– Не ходите со мной, – попросила прорицательница. – Я хочу пойти одна.
– Ни в коем случае, – покачал головой Линдсей.
Его глаза в утреннем полумраке казались совсем темными, худое лицо, обрамленное металлическим капюшоном, хранило суровое выражение.
– Послушай, я встречаюсь со своим духовником, с человеком, которого знаю с детства. Как встреча с ним может мне повредить? Я должна поговорить с ним с глазу на глаз, ведь ты не хуже меня знаешь, что от этого может зависеть успех всего дела.
– Ты права. Но ведь ты даже не знаешь, где находится дуб, под которым назначена встреча.
– Покажи дорогу, и я его найду.
– Не говори глупостей.
– Милые мои, давайте-ка я подержу сокола, пока вас не будет, – прервала их препирательства Элис.
– Нет, пусть он останется у Исабель, – неожиданно предложил Линдсей.
– Зачем? – удивилась прорицательница.
– Если ты отказываешься брать с собой нас, возьми хотя бы его, – продолжал Джеймс. – Случись что, он забьется, завопит, пустит в ход когти. Когда такая птица в ярости, к ней мало кто решится подойти, а тут и мы подоспеем на помощь. – Он окинул взглядом соратников. – Мы будем неподалеку.
– А что, девонька, он дело говорит, – поддержала племянника Элис. – Возьми сокола, если не хочешь, чтобы тебя охранял Джейми. Правда, сдается мне, он все-таки вряд ли тебя отпустит. – Она проницательно посмотрела на Линдсея и добавила: – И я очень этому рада.
– Господи, ну почему вы все так за меня боитесь? – с досадой воскликнула Исабель. – Ничего со мной не случится, просто поговорю с пастором и вернусь.
– Когда речь заходит о твоей безопасности, ты проявляешь удивительное легкомыслие, – язвительно заметил Джеймс, наклонившись к ее уху. – Непростительно для прорицательницы, которая так печется о безопасности других.
– Я забочусь о тебе, а ты, неблагодарный, посмел надо мной смеяться? – рассердилась Исабель.
Элис довольно хихикнула и отошла, уводя с собой Генри и Джорди.
В темно-синих глазах Джеймса блеснули веселые искорки, но лицо по-прежнему выражало суровую решимость. Твердо взяв Исабель под руку, он обернулся к соратникам и махнул в сторону леса: конец всем сомнениям и спорам, время выступать.
24
Старый дуб рос в глубине рощи, перед которой простиралась обширная вересковая пустошь. Огромный, кряжистый, с богатой кроной, отбрасывающей обширную тень, он выглядел настоящим патриархом леса.
Джеймс сразу направился к комлю великана, утонувшему в зарослях папоротника. Разводя руками густую поросль, то и дело нагибая голову, чтобы не удариться о низко нависавшие ветви, он пробрался к одному из своих давних убежищ – глубокому дуплу в шишковатом стволе, скрытому от посторонних глаз листьями и папоротником, – и втянул внутрь Исабель. Квентин, Патрик, Генри и Юстас тоже залезли на дуб и спрятались в кроне, чтобы наблюдать за подходами к дереву.