– Итак, вы – личный помощник губернатора. Вы присутствовали на балу в костюме Волшебника… простите, Волхва, – подчёркнутая вежливость была одним из правил игры и помогала побороть острое желание говорить людям, что они идиоты, – За пятнадцать минут до инцидента вы сказали вашему нанимателю, цитирую: «Поберегись, владыка! Тебя погубит зло в кошачьей шкуре!». Сказали это человеку, на которого неделю назад было совершено покушение…
– Простите, что вмешиваюсь, но формально это было не покушение, а параноидальный эпизод, – встрял второй свидетель, психотерапевт покойного.
– Эта ценная информация обязательно попадёт в протокол, когда мы будем брать показания у вас, – процедил следователь, не спуская глаз с помощника губернатора, совсем ещё зелёного юнца с редкими усиками, похожими на след от маркера, которые так и подмывало стереть, поплевав на палец. Он надеялся, что несколько лет на этой каторжной работе откроют ему путь в большую политику, а вон как всё обернулось... Все труды коту под хвост. Парень мялся, краснел, хотел что-то возразить, но передумал, и, наконец, признался:
– Да, всё именно так и было. Дело в том, что я участвую в любительском спектакле – играю роль волхва. И я решил, что это отличная возможность прорекламировать премьеру, ведь на приёме будет столько важных гостей… Должен признаться, это мой дебют в театре, а вся выручка пойдёт на благотворительность, так что я…
– При чём тут зло в кошачье й шкуре? – следователь флегматично прервал его излияния.
– Господин губернатор уже спустился к гостям, когда пришли результаты анализов, а он просил сообщит сразу – последнее время он был очень озабочен своим здоровьем. У него обнаружилась сильная аллергия на кошачий эпителий, на кошек, иным словами. Я всего лишь хотел сообщить ему об этом в образе моего персонажа – был уверен, что он оценит, понимаете? Большой был любитель пошутить, – пробормотал он.
– Заметно. Официантки в костюмах кошек – это тоже какая-то шутка?
– Скорее откат. Уши да хвост, и костюм готов – дёшево и сердито, – психотерапевт снова не удержался от комментария. Следователь вперил в него испытующий взгляд: ну-с, голубчик, раз уж тебе так неймётся…
– А вы у нас, значит, психотерапевт. Присутствовали на балу в костюме Смерти. Непосредственно перед инцидентом сказали жертве: «Назначено на завтра, в семь. Я буду ждать». Губернатору, на которого неделю назад, как он думал, было совершено покушение? Который последние два года лечил у вас тревожное расстройство с элементами параноидального синдрома? Психотерапевт, в костюме Смерти, вот как? Тоже выступаете или это профессиональные шуточки?
– Я напомнил господину губернатору, что он записан на консультацию сегодня в семь вечера. Я не мог знать про это, – врач брезгливо покосился в сторону помощника. Тот весь сжался, стараясь занимать как можно меньше места, и выглядел до того несчастным и жалким, что хотелось дать ему конфетку.
– Заметьте, я даже не спрашиваю, допустимо ли мешать с алкоголем таблетки, которые вы прописали губернатору, – следователю порядком надоел этот балаган и хотелось послать всех куда подальше, но приходилось держать марку, так сказать. Можно подумать, у него реальных дел мало, чтобы создавать видимость работы там, где расследовать попросту нечего.
– Я – врач, а не нянька, – парировал психотерапевт. – Вы же не думаете, что всё подстроено? Это просто нелепая случайность, трагичное стечение обстоятельств…
– Мистика! – вставил свои пять копеек бывший помощник, за что был награждён осуждающим взглядом.
– Скорее идиотизм, но это не для протокола, – устало заметил детектив. – А теперь записывай, предварительная причина смерти…
Стажёр воспринял затянувшуюся паузу как призыв к действию. Страшно довольный тем, что его первое дело оказалось таким неординарным, он с готовностью выдал:
– Жертва надышалась котом!
– …анафилактический шок! – рявкнул детектив, – Раз ты такой умный, до выяснения всех обстоятельств главный подозреваемый поживёт у тебя!
Стажёр обалдело захлопал глазами, «трёхцветный – на счастье», – подлил масла в огонь психотерапевт, а у бывшего помощника губернатора вырвался тихий, полный тоски стон. Тем временем воплощение зла «в кошачьей шкуре» утробно урчало и тёрлось о ноги детектива: полицейские не знали, что с ним делать, поэтому отнесли старшему по званию до получения дальнейших указаний – не в обезьянник же сажать, в самом деле. Кошка не понимала, из-за чего весь сыр-бор, но с живыми людьми ей нравилось общаться гораздо больше, чем с мёртвым губернатором в костюме короля.