Все стали перешептываться между собой: "Вы же видите, он сумасшедший". (Казот по-прежнему говорил все это чрезвычайно серьезным тоном). "Да нет, он просто шутит. В его шутках ведь всегда есть нечто загадочное".
- Так-то оно так, - сказал Шамфор, - но его загадки на сей раз что-то не очень забавны. Больно уж они партибулярны, как сказали бы древние римляне, а попросту говоря, несколько попахивают виселицей. Ну, и когда же все это будет, по-вашему?
- Не пройдет и шести лет, и все, что я сказал, свершится.
- Да, уж чудеса, нечего сказать (это заговорил я). Ну, а мне, господин Казот, вы ничего не предскажете? Какое чудо произойдет со мной?
- С вами? С вами действительно произойдет чудо. Вы будете тогда верующим христианином.
В ответ раздались громкие восклицания.
- Ну, - воскликнул Шамфор, - теперь я спокоен. Если нам суждено погибнуть лишь после того, как Лагарп6 уверует в бога, мы можем считать себя бессмертными.
- А вот мы, - сказала герцогиня де Грамон, {7} - мы, женщины, счастливее вас, к революции мы непричастны, это не наше дело; то есть немножко, конечно, и мы причастны, но только я хочу сказать, что так уже повелось, мы ведь ни за что не отвечаем, потому что наш пол...
- Ваш пол, сударыня, не сможет на этот раз служить вам защитой. И как бы мало ни были вы причастны ко всему этому, вас постигнет та же участь, что и мужчин...
- Да послушайте, господин Казот, что это вы такое проповедуете, что же это будет - конец света, что ли?
- Этого я не знаю. Знаю одно: вас, герцогиня, со связанными за спиной руками, повезут на эшафот в простой тюремной повозке, так же как и других дам вашего круга.
- Ну уж, надеюсь, ради такого торжественного случая у меня по крайней мере будет карета, обитая черным в знак траура...
- Нет, сударыня, и более высокопоставленные дамы поедут в простой тюремной повозке, с руками, связанными за спиной...
- Более высокопоставленные? Уж не принцессы ли крови?
- И еще более высокопоставленные...
Это было уже слишком. Среди гостей произошло замешательство, лицо хозяина помрачнело. Госпожа де Грамон, желая рассеять тягостное впечатление, не стала продолжать своих расспросов, а только шутливо заметила, вполголоса обращаясь к сидящим рядом:
- Того и гляди, он не оставит мне даже духовника...
- Вы правы, сударыня, у вас не будет духовника, ни у вас, ни у других. Последний казненный, которому в виде величайшей милости даровано будет право исповеди...
Он остановился.
- Ну же, договаривайте, кто же будет этот счастливый смертный, который будет пользоваться подобной прерогативой?
- И она будет последней в его жизни. Это будет король Франции. Хозяин дома резко встал, за ним поднялись с мест все остальные. Он подошел к Казоту и взволнованно сказал ему:
- Дорогой господин Казот, довольно, прошу вас. Вы слишком далеко зашли в этой мрачной шутке и рискуете поставить в весьма неприятное положение и общество, в котором находитесь, и самого себя.
Казот ничего не ответил и, в свою очередь, поднялся, чтобы уйти, когда его остановила госпожа де Грамон, которой, как ей было это свойственно, хотелось обратить все в шутку и вернуть всем хорошее настроение.
- Господин пророк, - сказала она, - вы тут нам всем предсказывали будущее, что ж вы ничего не сказали о самом себе? А что ждет вас? Некоторое время он молчал, потупив глаза.
- Сударыня, - произнес он наконец, - приходилось ли вам когда-нибудь читать описание осады Иерусалима у Иосифа Флавия? {8}
- Кто же этого не читал? Но все равно, расскажите, я уже плоха помню...
- Во время этой осады, сударыня, свидетельствует Иосиф Флавий, на крепостной стене города шесть дней кряду появлялся некий человек, который, медленно обходя крепостную стену, возглашал громким, протяжным и скорбным голосом: "Горе Сиону! Горе Сиону!", "Горе и мне!" - возгласил он на седьмой день, и в ту же минуту тяжелый камень, пущенный из вражеской катапульты, настиг его и убил наповал.
Сказав это, Казот учтиво поклонился и вышел из комнаты.
ПРИМEЧАНИЯ
Русский перевод появился в 1829 г. в книге "Некоторые любопытные приключения и сны из древних и новых времен" - см.: А. В. Федоров. Лермонтов и литература его времени. Л., 1967, стр. 337, примеч. 1.
1 Шамфор, Себастьен-Рок-Никола (1740-1794) - французский писатель, автор известных афоризмов (в русск. пер. см.: Шамфор. Максимы и мысли. Характеры и анекдоты. Изд. "Наука", М.-Л., 1966, сер. "Литературные памятники"). Обстоятельства его смерти соответствуют "пророчеству".
2 Кондорсе, Мари-Жан-Антуан (1743-1794) - французский математик и социолог, автор книги "Эскиз исторической картины прогресса человеческого разума" (1794). Во время Французской революции был одним из вождей жирондистов. Обстоятельства его смерти также соответствуют "пророчеству".
3 Вик д'Азир, Феликс (1748-1794) - врач и анатом, основатель Королевского медицинского общества, член Французской Академии.
4 Вайи, Жан-Сильвен (1736-1793) - политический деятель начального этапа Французской революции, первый президент Национального собрания, после взятия Бастилии мэр Парижа; казнен в период якобинской диктатуры.
5 Мальзерб Кретьен-Гийом (1721-1794) - французский ученый и политический деятель, при Людовике XVI был короткое время министром; выступал в Конвете в защиту короля, за что был обвинен в государственной измене и казнен.
6 Лагарп, Жан-Франсуа (1740-1803) - французский писатель и критик класицистического направления, автор "Курса древней и новой литературы" 1799-1805).
7 Де Грамон, Беатриса (1730-1794) - французская аристократка, сестра министра Людовика XV герцога Шуазеля, казнена в период якобинской диктатуры.
8 Иосиф Флавий (37-400 н. э.) - иудейский историк, автор "Истории иудейской войны".
B.M.Жирмунский