Елена не испытывала подобного умиротворения с той самой минуты, когда в последний раз обняла Джованни. Она чувствовала, что сейчас он где-то рядом, совсем близко.
Дон Сальваторе, которого глубоко тронуло присутствие женщины, вдохновившей художника, подошел к Елене и спросил срывающимся от волнения голосом:
— Почти два года я ничего не слышал об этом человеке. Вы встретились с ним?
Сияющий взгляд венецианки затуманила печаль.
— Да. Мы виделись недавно.
Лицо приора просветлело.
— Что с ним стало?
— Увы, он погиб. На Кипре его сожгли на костре.
— Боже мой! — воскликнул приор, которого потрясло и опечалило известие. — Когда это случилось?
— Более двух месяцев назад.
Дон Теодоро попытался прочесть первые строки, но глаза жгло, словно огнем. Они так болели, что старик плакал и несколько раз прекращал чтение. У него не осталось сил просмотреть последние две страницы. Да, собственно, это уже было не важно.
Костлявые пальцы, точно когти орла, сжали письмо, старик скомкал листки, протянул руку к камину и со злобой швырнул результат исследований мессера Луцио в огонь. Страницы корчились в желтых языках пламени. От них поднимался дым, и вскоре в келье запахло жженой бумагой. Этот запах показался дону Теодоро самым сладостным ароматом, который он когда-либо обонял.
Настоятель глубоко вздохнул и поднял глаза к небу.
— Благодарю тебя, Господи, за то, что внял моим молитвам и не допустил, чтобы проклятое письмо попало в руки нечестивца — пусть даже и папы! Никогда больше развращенный ум не попытается подвергнуть сомнению Божественность Иисуса Христа, принизив Его до уровня простого смертного, чей характер и судьбу можно прочесть по звездам! Потому как кощунственно даже думать, что твой Сын, воплощение слова Божьего, Спаситель мира, мог бы быть подвержен влиянию космических сил.
Брат Гаспаро ворвался в часовню.
Его лицо пылало, он подбежал к приору и Елене, громко восклицая:
— Ребенок спасен! Лихорадка прекратилась, и девочка пришла в сознание! Она зовет мать!
Сердце женщины зашлось от радости. Конечно, ей хотелось незамедлительно поспешить к дочери, но она задержалась на некоторое время, созерцая икону. В тот самый миг, когда старый аббат-фанатик молился, Елена возблагодарила Господа за чудо.
Глава 92
Всадники остановились у опушки леса. Пока двое слуг и крестьянин, которого взяли в провожатые, привязывали лошадей к ветвям раскидистого каштана, Елена пошла к развалинам хижины.
Ее дочь выздоровела, но она решила, что лучше будет задержаться, предоставив девочку заботам врача и брата Гаспаро. В последний день пребывания в Абруцци, перед тем как продолжить путь в Венецию, Елена решила прийти на это место, сыгравшее столь важную роль в жизни Джованни. За несколько монет староста близлежащей деревни согласился отвести венецианцев туда.
Елена смотрела на пепелище — все, что осталось от маленького домика.
— Здесь мы его и нашли! — воскликнул старый Джорджио, показывая на крышку люка, заваленную сухими листьями и землей. — Он лежал на соломенном матрасе, совсем голый! Как только мы вытащили парня, так сразу же и подпалили хижину — чтобы очистить проклятое место!
Елена попросила, чтобы ее оставили одну. Трое мужчин решили не терять времени и повели лошадей к реке. Женщина медленно бродила по заброшенной поляне, вокруг обгоревших остатков лачуги, словно что-то искала. Вдруг взгляд наткнулся на небольшой холмик. Ее сердце бешено колотилось, когда она подошла поближе.
— Должно быть, здесь! — воскликнула она, заметив маленький деревянный крест, торчащий из травы.
Женщина долго смотрела на могилу, затем опустилась рядом с ней на колени. Она стояла так несколько минут, погрузившись в размышления.
— О, любовь моя! — шептала Елена. — Если бы ты знал, как сильно я ощущаю горе, которое охватило тебя при виде могилы друзей!
Она голыми руками разгребла землю, распорола вшитый в корсаж платья потайной карман и высыпала его содержимое на могилу. Елена смешала пепел Джованни с землей, сказав:
— Думаю, ты бы хотел покоиться рядом с ними. Я хранила твой пепел, но предпочитаю помнить тебя живым. Пусть твой прах примет земля, как приняла она тела тех, кто дал тебе ключи к жизни.
Погрузив обе руки в выкопанную ямку, она закрыла глаза.
— Я узнаю тебя в Стелле. У нее твои глаза, рот, улыбка! Порой я чувствую, что смотрю на тебя. Какой щедрый дар — не только дочь, но и ее чудесное спасение! Часть тебя останется со мной навсегда. Каждый миг я благодарю Небо за этот подарок и за ребенка, которое оно послало Есфирь.
Вдруг хруст веток прервал ее слова. Елена обернулась, решив, что возвращаются слуги. К своему удивлению, она увидела собаку, которая медленно кралась, оскалившись и поджав хвост. Женщина испугалась — пес вел себя так, словно охранял это место, и сейчас с рычанием приближался к ней. Елена не двигалась и вдруг заметила, что животное хромает. В ее мозгу промелькнуло смутное воспоминание. Она попыталась ухватить его, пока пес подходил все ближе. Вот он уже рядом и приготовился к прыжку…
— Ной! — воскликнула Елена.
Пес замер и насторожил уши.
— Ной! — позвала женщина, уже ласковее. — Ведь это ты, да?
Чуть помедлив, собака завиляла хвостом. Елена улыбнулась и широко раскинула руки.
— Ко мне, Ной!
Ной взвизгнул и бросился к ней. Елена обнимала пса, и слезы текли по ее щекам. Ной облизывал ее руки и лицо, поскуливая от радости. Долгие два года никто не произносил его кличку, но пес не забыл ее.
За происходящим взволнованно наблюдала женщина, которая укрылась за деревьями в нескольких десятках шагов от поляны. Все это время она заботилась о животном, даже не зная его имени. Она часто бродила вокруг развалин старой хижины Джованни. Сейчас сердце подсказало ей, кто эта незнакомка, склонившаяся над могильным холмом. И Луна смотрела на нее с любовью.
Варс, март 1991 года —
Монте-Сант Анджело, 2006 год.
Через Париж, Шаторенар, Фонтене-ле-Порт, Рим,
Сулмону, монастырь Сан-Джованни в Венери, гору Афон,
Иерусалим, Бокенское аббатство, Метеоры, Венецию, Кипр,
Фонтене-ла-Люве, Поузилак, Ле-Циту, Форкалкье, Кордову, Эссауру, Маликорне.
Послесловие
Никто не знает полное содержание книги астрологических предсказаний аль-Кинди «Джефр», утерянной навсегда. Все, что я написал о ней, рассказывая о гороскопе Иисуса Христа, — целиком и полностью плод воображения.
Шестнадцатого сентября 1327 года во Флоренции инквизиция сожгла на костре итальянского поэта и астролога Чекко д'Асколи по обвинению в ереси. Среди прочего ему вменялась в вину попытка составить гороскоп Иисуса Христа.
В 1614 году Иоганн Кеплер, один из отцов-основателей современной астрономии и к тому же набожный христианин и рьяный защитник астрологии, опубликовал книгу «De Vero Anno quo Aeternus Dei Filius Humanam in Utero Benidictae Virginis Mariae Assumpsit». В ней говорилось, что Иисус Христос должен был родиться во время соединения Юпитера и Сатурна в созвездии Рыб, и произошло сие знаменательное событие весной шестого года до нашей эры. Ученый также утверждал, что Иисус Христос родился на несколько лет раньше, чем считается по христианскому календарю.
В ответ инквизиция обвинила мать Кеплера в колдовстве и на четырнадцать месяцев заключила женщину под стражу.
Современный исторический критицизм подтвердил гипотезу Кеплера. Евангелия утверждают, что Иисус Христос родился во время правления Ирода Великого, а сейчас доподлинно известно, что этот правитель скончался в четвертом году до нашей эры.
Астрономические вычисления, сделанные на компьютере, подтверждают, что в шестом году до нашей эры великое соединение Солнца, Венеры, Юпитера и Сатурна в созвездии Рыб действительно имело место. В ночь на первое марта произошло также соединение Луны со звездами.